Отправлено: 07.12.06 13:35. Заголовок: "На обратной стороне Луны..." 10 июля 1752 года. 22.00
Вечер уже давно обозначил свои права над местностью, раскинув полог темноты, и зажигая серебристые звезды в художественном беспорядке. Мелькнула и пропала переливающаяся огнями Вилла, копыта смирной лошадки застучали приглушенно, выводя ее всадницу на дорогу к кладбищу. Очертания в темноте были резкими и какими-то слишком четкими. Лучия тряхнула головой, избавляясь от наваждения. Ну разве можно так ребячески бояться…нет, побаиваться темноты? Разум говорил – нельзя! А вот тои дело предательски замиравшее от звуков вокруг сердце совершенно с ним не соглашалось, то подпрыгивая, то сжимаясь в дрожащий комочек. Девушка сжала руками уздечку, останавливая лошадь, и прислушалась, одновременно чуть привстав на стременах – оглянулась по сторонам, присматривая, верно ли выбрала дорогу. Здесь она проходила всего однажды, после похорон графа, да пребудет с ним милость Божья, и еще раз мельком проезжала, гуляя – заблудиться было бы крайне опрометчиво с ее стороны. Хоть и выехала она заранее, поплутать уже пришлось изрядно, так что времени было аккурат чтобы оправдать вежливый приход вовремя. Здание старой часовенки замаячило впереди…Ах, наконец-то! Девушка сошла с лошади, и крепко взяв ее под узды, погладила по морде, шепотом уговаривая не капризничать и быть послушной, ведь осталось совсем немного. И направилась дальше, внимательно смотря себе под ноги. Дорожка, а потом и совсем уж тропинка петляла под ногами, и в конце-концов лошадка просто подпихнула Лучию мордой в плечо, на что последовал понимающий вздох, и транспортное средство было аккуратно привязано к ветке одного из деревьев, что показалась девушке покрепче. Какое счастье, что животное после «беседы» с индейцем стало просто образцом покладистости и смирения! Сняв с седла небольшой сверток, Лучия помедлила, отпуская повод, еще раз погладила лошадку по гриве, и медленно направилась в сторону часовни. Положа руку на сердце, теперь она просто не могла себя уверить, что ей не страшно – темнота обступала со всех сторон, а единственное живое создание уже щипало траву позади нее. Осталось верить, что… «Я буду с вами.» Тихий вздох, и аккуратные шаги вперед.
Темный силуэт, очерченный тусклым светом, у обрушенной стены часовни. Призрак стоял вполоборота, запрокинув непокрытую голову, скрестив руки на груди. Ждал. Треуголка была зажата подмышкой. Услышав храп лошади, он посмотрел в ту сторону, откуда донесся звук и, догадавшись, где должна быть сейчас Лучия, направился девушке навстречу.
Лучия, совсем-совсем тихонько ойкнув пару раз, когда ветви кустарника неожиданно касались ее ладоней, или трогали плечи. Так и тянуло обернуться, но испанка упрямо продолжала идти вперед. На маркизе одежда темных тонов, больше подходящая под определение «дорожная». Выскользнула из кустарника, и увидев идущую ей навстречу фигуру, вздохнула с облегчением, прижав к себе свой бедный сверток. Торопливые шаги навстречу, почти подбежала к Призраку, остановилась. Подняла голову, и улыбнулась приветливо, обрадовано. -Доброго вечера! Вот…я пришла. Не опоздала? Вы не очень долго ждали? Все в порядке? – слегка прикусила губу, почувствовав, что от облегчения и остатков волнения просто забросала мужчину вопросами. Замолчала, смущенно сжав плечи.
- Добрый вечер, ваша светлость, - тихий, мягкий голос, внимательный взгляд сверху вниз, - вы вовремя. Надеюсь, - усмешка, - прийти сюда было не слишком обременительно? – ночной гость осмотрелся по сторонам, удостовериваясь в том, что Лучия одна и, протянув ладонь, затянутую в лайк, сказал, - все в порядке. Пойдем.
-Прийти, нет! – заверила его девушка, сжимая доверчиво протянутую ладонь. Это простое движение ощутимо придало ей уверенности в происходящем, заставив ясно улыбнуться. Ну в конце-концов, ведь теперь она была точно не одна, а теплое прикосновение было таким надежным и дарило такую уверенность в происходящем! – Но вот дойти в темноте от лошадки до вас, да, это было страшно. А теперь нет. – честно прибавила к своим словам испанка, послушно и осторожно семеня рядом с мужчиной. Крепко держась за руку своего спутника. Да, теперь она больше смотрит на Призрака, чем себе под ноги. Иногда по сторонам, больше рассматривая достопримечательности ночного путешествия, чем запоминая обратную дорогу.
Призрак, как и положено тому, кто обретался на кладбище, повел маркизу тропинкой к какому-то надгробью, у которого находилась скамейка. Отпустив руку Лучии, он кивнул на скамью и, смахнув пыль и листья белым платком, пристроив треуголку на мраморной спинке, предложил даме сесть.
-Благодарю…- тихо проговорила Лучия, садясь на предложенное место. Положила сверток рядом с собой. Сверток больше всего похож на очень толстенький тубус, заботливо завернутый, дабы предохранить его от влажности или неожиданных падений. Девушка посмотрела вновь на Призрака, и протянула ему обе ладони предлагая присесть рядом с ней на скамью. -У…тебя, все в порядке? – Самая крошечная заминка в ее голосе, дала понять, что пусть даже маркизе и хочется обращаться к ее вечернему собеседнику вот так, она поймет его возможный отказ. Карие глаза смотрят внимательно и мягко.
Призрак присел на корточки перед Лучией, сложив руки в замок, заглянул в темные глаза испанки, будто пытался что-то там отыскать, потом спокойно ответил: - Все своим чередом. Ему нравилось смотреть на нее вот так, в тусклом отблеске далеких огней, и пусть обстановка кладбищенского двора не очень соответствовала романтическим свиданиям, да и сама встреча не была таковой, он старался поймать каждый момент, чтобы потом сохранить его в памяти. Пусть и времени оставалось совсем немного.
Маленькая ладонь легла на белые волосы присевшего мужчины, бережно погладила до начала хвоста, снова погладила…такой естественный и добрый жест – приласкать и согреть теплом.Перебирая осторожно пальчиками художницы светлые прядки, льнущие к коже шелком. Почему-то кажется, что время тает как песок в набегающих волнах прибоя, и то что могло бы стать за неделю, превращается в час… -Я подарок тебе принесла…Посмотришь? – кивнула в сторону свертка, но не отвела взгляда. – Как захочешь, можно и после…
Внутри что-то дрогнуло. Внутри, но не снаружи. Он ловко перехватил ее ладонь и, упрятав меж своих ладоней, держал некоторое время: - Посмотрю… - произнес как-то растерянно. От влажной листвы пахло пряностями.
Ладонь испанки уютно согрелась в его руках, не отбираясь назад. Вторая подобрала тубус, и подцепив краем складку его, осторожно раскрыла, снимая зашелестевшую бумагу, укрывающую находившуюся внутри совсем небольшую картину. Запах свежих красок в воздухе, вьюнком влился в ароматы… -Вот. Это о тебе… - протянутый листок с мазками краски, под рассеянным звездным светом складывающийся в различимый рисунок… Бьется в темно-синем море буря, рвет небо, пронзает его осколками молний. Замерли катящиеся волны, еще мгновение подарит им Время, и рухнут на возвышающиеся скалы…Но это – только часть картины, то что первым бросается в глаза, заставляя сердце сжаться от неминуемой кары разбушевавшейся стихии. А в центре, в кольце нерушимых гор, крошечная заводь, где на спокойной поверхности покачивается легкая парусная лодка, недоступная для хищных пальцев Бури. И кажется так иногда, будто скалы прихотью художника напоминают сложенные ладони, что ограждают тоненькое суденышко от гибели на просторах…
Напряженно вглядываясь во полутьму, он смотрел на морской пейзаж. Он понял, что это значит. Он решил сохранить свое понимание в безмолвии, как хранят люди какой-нибудь общий секрет. Кивнул и по-испански произнес: - Gracias.
-Я все боялась, что не успею ее за день, и вот, успела… - осторожно завернув снова картину в полотно, проговорила испанка. Тихо опустила голову, и улыбнулась, как обычно улыбаются люди, которые хотят сказать многое, и не знают с чего начать…- Хочу спросить, не доставляю ли тебе беспокойства, но ведь доставляю же…Хочу рассказать тебе что-нибудь, но что же будет интересно и приятно услышать? Хочу расспросить о чем-то, что будет радостно тебе рассказать, но о чем? Я, кажется, ужасно много хочу, и совсем не уверена, можно ли мне всего этого хотеть. Что скажешь? – сжала его ладонь вопросительно и нежно.
- Спросите – попробую ответить, решите рассказать – выслушаю, надо будет рассказать мне – расскажу, что пожелаете, в меру моих скромных возможностей, - глубокий и столь богатый интонациями голос Призрака наполнился теплом. Он поднялся на ноги, отпустив ее ладонь и сел рядом, не слишком близко, соблюдая приличия.
-Хорошо…Тогда, чур, я первая задам вопрос. – улыбнулась девушка, приложив ладонь к своей щеке. Несколько мгновений поразмышляла, собираясь с духом, и спросила наконец. -Что, если бы я пригласила тебя в гости? К нам, в поместье де Вега. Можно не так…- осторожно протянутая ладонь прошлась рядом с маской, не прикасаясь. Помнит, как отшатнулся в прошлый раз и не желает пугать. – Впрочем, как пожелаешь сам. В гости.
- Если бы я был другим… благородным и честным человеком, я бы принял ваше предложение, маркиза, - спокойно ответил Призрак, - в вашем доме часто бывают желанные гости?
-Когда они радостны нам и желанны, часто. – внимательно посмотрела на Призрака маркиза. Покачала головой, и сложила ладони на груди. – Что ты вкладываешь в понятие «благородный и честный человек», скажи? Кажется, испанка будет по чуть-чуть, по камушку в изгородь строить свое понимание этого странного человека. Как сможет.
- Благородный и честный человек не предаст, не станет лиходействовать, не будет желать несчастья ближнему и не ближнему, не подстережет в ночи, и не ударит в спину. Он честен до конца. Справедлив, милосерден не ради собственной выгоды или тщеславия, и наделен как добродетелями, так и здравым разумом. В нем сильна гордость, но не гордыня. Он умеет усмирять нрав, ибо все несовершенны, и всегда надеется на лучшее. Кроме прочего, он любит, и в любви своей предан и искренен.
-Про предыдущим твоим словам, ты не очень-то считаешь себя таковым… - покачала с огорчением головой испанка. – Это несправедливо. И…- растерянно улыбнулась Призраку. – Знаешь, я думаю, попроси я тебя аргументировать свои слова и привести примеры, ты сумел бы убедить меня в своей правоте. Ведь видел и знаешь куда поболее моего, и жизнь твоя вряд ли была смирной гаванью, скорей уж – извилистым следом из прошлого в настоящее. И поэтому…И поэтому, я не буду просить от тебя убеждения. Лучше я буду судить о том, что вижу сама – это будет честнее и ценнее, чем многое что могло быть раньше. Потому что сейчас ты, это ты – и мне не страшно в темноте рядом, и хочется показать свою мастерскую в саду рядом с домом. – вздохнула глубоко и улыбнулась неожиданно весело. -Ты просто как Этрио. «Сеньора, я не могу быть вашим мужем, я убийца, пират и мародер!». Лучия, я не могу приехать, я не честный и благородный человек… - мягко передразнила его испанка, одновременно сильно краснея – позволенная ею вольность еще быть может не спущена…Но было ужасно похоже. – Из Этрио получился замечательный муж. Из тебя тоже что-то получится!
Призрак покачал головой: - Из меня уже получился, сеньора. Отлично натасканный пес, который, впрочем, однажды сорвался с поводка и предложенной ему сахарной кости предпочел человеческую плоть, - слова Призрака прозвучали холодно и сухо, без тени иронии или поэтического романтизма. Он был честен и говорил то, что чувствовал и думал в этот момент, без обиняков. Помолчал немного, добавил: - Я не имею возможности судить о капитане, как о человеке, кроме тех его поступков, которые видел сам.
-Голод, ужасное чувство. Я слышала, что когда долго не ешь, уже не хочется есть, и становится легче. Разве с человеческими чувствами, теплом простым не так? Тот кто долго был его лишен, привыкнет и будет считать, что нельзя иначе. Но стоит просто попробовать еще… - прижала палец к губам, глядя на Призрака. – Ты упорно, отчаянно сопротивляешься быть хорошим, пусть даже в моих глазах. Неужели там, где холодно и одиноко – лучше? Лучия опустила руки на колени, сжав край материи, и серьезно смотрит в небесные глаза мужчины. -Не верю…Ты не злой. Тебя наверняка сделали таким! Нет в этом твоей вины. Ну почему ты такой...ужасно упрямый?...Ты нравишься мне такой какой есть, со всеми грехами и памятью, с маской и треуголкой, и... – вовремя остановила свою речь. – И со всем. Разве это так сильно невероятно?
- Что значит – "хороший" или "плохой", ваша светлость? – спросил Призрак, после того как выслушал сказанное Лучией, - и что значит испытывать симпатию к чему-либо или кому-либо так, как оно есть? И "какой я есть"? Вы знаете, сеньора?
Испанка задумалась на несколько минут, пытаясь подобрать подходящие слова Заправила за ухо черную прядь немного торопливым жестом, в котором не было ни капли той красивой небрежности, что так отточена в высшем свете. -Только о себе могу судить…А я больше ощущаю сердцем, нежели четкой логикой слов. – твердо посмотрела в лицо Призрау. – Если бы у меня были дети, я бы доверила их тебе. А так, как оно есть… В каждом из нас сотни мыслей, памяти осколки и желаний надежды. Разве никогда у тебя не бывало так, что выезжая на улочку оживленного города, ты случайно встречаешься в толпе с кем-то глазами, и вдруг понимаешь, что эти глаза, этот человек мог бы стать твоим лучшим другом, товарищем, спутником! Только и осталось, что спрыгнуть сейчас с коня и подойти, и сказать…И сказать… - девушка глубоко вздохнула. – И на этом обычно все и теряется. Что сказать – «Привет, это я!»? Но ведь есть – светские рамки приличия, обычаи, правила поведения в конце-концов…Вот так ты и проезжаешь мимо своего лучшего друга, и скрываешься за углом, потому что не набрался духу откликнуть. Уф-фф-ф… - выдохнула в конце своей длинной речи испанка, прижав ладонь к груди. Улыбнулась. -Нет, кажется, помимо того, что у тебя замечательный голос, я не знаю совершенно ничего…
- Нет, не бывало. Глупо было бы, случайно увидев могилу д’Эмо, напоминать ему, что его убил я. И другим – тоже. Не находите? – Призрак рассмеялся, переводя все в мрачную шутку, в которой не было и доли бравады. – Я думаю, что сеньор де Вега был бы против такого гувернера, - мягко, едва не переходя на беззаботно-светский тон, - и хотя я сведущ в поэзии, искусстве, придворном этикете, танцах и античной литературе, неплохо ориентируюсь по звездам, хорошо владею несколькими видами оружия и разбираюсь в свойствах веществ, учитель из меня никудышний, - театральный вздох, смех, тихий, мешающийся с ночными шорохами.
Девушка несколько лукаво прищурилась, и шутливо положила ладони на талию, упирая в бока, вскинув мягкий овал подбородка. -К вашему сведению, мой добрый дух, может быть под началом моего мужа и ходит тысяча человек, но дома я все-таки могу управлять кораблем! Немного…В основном потому, что Этрио устает на службе. А так у нас дома экономка всем управляет... И с этой почтенной женщиной лучше не спорить! – с видом доверения мужчине страшной тайны поместья де Вега проговорила Лучия. – Но я уверена, ты бы с ней без труда поладил бы. И честно говоря, скорее всего потому что «сеньор, вы ужасно худенький, как же так можно?!». – приложила ладонь ко лбу маркиза, честно попытавшись передать интонации своей грозной матроны.
- Из ваших слов следует, что у вас хорошая семья, добрая госпожа, и я могу только порадоваться за вас и вашего супруга, - ни тени театральности теперь, все та же сдержанность и строгость. Впрочем, слова прозвучали искренне и были сказаны совсем негромко.
-Приезжай. – протянув обе ладони, взяла в них руку мужчину маркиза. Притянула к себе, сжимая, и еще раз повторила, настойчиво глядя в глаза мужчине. – Приезжай в гости. Просто приезжай. Пожалуйста. Лучия глубоко вздохнула, и порывисто прижала на несколько мгновений пойманную ладонь к гоячей смуглой щеке, взглядом уговаривая его согласится.
Рука мягко выскользнула из ладони девушки. Перчатка была снята, открывая узкую, белую кисть синеватыми прожилками вен, словно линии на мраморе. Он замер, какое-то мгновение не смея прикоснуться, потом дотронулся до пряди ее волос, погладил по щеке, так, как гладят родных и детей и… ничего не сказал, замерев в недосказанности, в невозможности произнести то, что сейчас так истово рвалось наружу.
А потом того, кто звался Призраком просто обняли. Решительно, порывисто и заботливо разрешив все колебания, тонкие руки испанки сплелись вокруг его шеи, лоб ткнулся в ткань камзола на плече, пушистой прядью черных волос прильнув к щеке. Так обнимают добрых друзей, и уставших взрослых, согревая простым прикосновением, убаюкивая теплом сердца. Вот и все сомнения с колебаниями.
-Тот, кто будет искать в моих действиях плохое и так это найдет без труда. А тот, кто искренне смотрит в сердце, плохого не увидит. – тихо ответила испанка мужчине, не размыкая рук. Так брата можно обнять, печального друга утешить, не возлюбленного. Она открыта и порывиста, пусть и осудят такое в блеске светского, но не в теплом сиянии доброты.
«Интересно, что подумает и скажет ваш супруг» - эта мысль не была высказана вслух и не отразилась нигде, кроме промелькнувшей и тут же пропавшей грустной улыбки, которую испанке не суждено было увидеть. «Благословен день, месяц, лето, час И миг, когда мой взор те очи встретил! Благословен тот край и дол тот светел, Где пленником я стал прекрасных глаз…» - вспомнился LXI сонет Петрарки, и снова не был произнесен вслух. На какие-то несколько мгновений ночной гость словно онемел, затем аккуратно разомкнул объятья и, отстранившись, заглянув маркизе в глаза, сказал: - Я ничего не могу обещать вам, Лучия, - Призрак нарочно назвал девушку по имени и произнес его так же бережно, как несколько мгновений назад касался ее щеки, - поскольку не распоряжаюсь своей судьбой. Но я благодарен вам, - начав фразу, он не договорил ее. Слова растворились в тишине и шелесте листвы.
-Люди, друг мой, это те самые создания, в силах которых зажигать и гасить звезды. Главное чтобы было такое желание и вера…Верю в тебя, и буду ждать. – улыбнулась в ответ ему испанка, чуть склонив голову, и глядя на его ладони. – Надежда, это удивительное чувство. Спасибо тебе за него. Девушка подняла голову, и посмотрела в глаза мужчине. Губы приоткрылись, будто желая сказать что-то, в глазах промелькнула светлая искорка, однако Лучия как-то одернула себя, видимо посчитав едва не сказанное чем-то невежливым. На лице ее все так открыто читается, что последним стало немного виноватое выражение лица при новом взгляде на Призрака.
Ночной гость кивнул испанке, пожал плечами и отвел взгляд от ее лица. Теперь он смотрел куда-то перед собой, щуря светлые глаза. В этот момент будущее казалось слишком туманным и неопределенным, расплывчатым, как очертания надгробий в кладбищенской полутьме.
Лучия сплела пальцы меж собой, рассматривая профиль мужчины. Целую долгую минуту молчала, а затем сделал коротенький вдох, будто ныряльщик за жемчугом перед броском в воду, и осторожно потянувшись к плечу Призрака, что-то тихонько сказала на ухо, не коснувшись его губами. Запнулась, задержав дыхание, и что-то поспешно добавила, будто боясь, что снова испугается этих слов. Шепот был едва слышен, но вот выражение лица у молодой маркизы было похоже…похоже…на пришедшего сдаваться партизана. Девушка даже слегка сжала плечи, ожидая ответа.
Мужчина повернулся к маркизе, в светлых глазах промелькнуло насмешливое выражение: доля иронии и лукавства. Склонив голову набок, скользя взглядом по фигурке Лучии, он ответил: - Si, - и добавил что-то так же, шепотом.
Лучия выдохнула с явным облегчением, не увидев негативной реакции на свои слова, даже ладони к груди прижала, успокаивая попытавшееся выпорхнуть оттуда сердечко. Просто просияла каждой черточкой. -А я…так волновалась, что ты будешь сердится! Какое счастье… - улыбается радостно. – Ощущала себя просто…будто я от тебя…что-то укрываю. Ужасное чувство. – снова смутилась, и все же как-то по другому, более светло.
Ночной гость опустил глаза и долгое время молчал, потом взял испанку за руку, так же молча, глядя в глаза, задержал ее ладонь в своей. Во взгляде был не то вопрос, не то просьба.
Лучия одарила его несколько возмущенным взглядом, в котором так и читалось «Ну как ты мог вообще такое подумать!», сдвинула темные брови, и строго погрозила Призраку пальчиком свободной руки. Потом озорно улыбнулась и прижала его к своим губам, будто подтверждая незримый договор. Вздохнула, и уже чуть-чуть более уверенно спросила: -Ты когда-нибудь ее снимаешь? Ну…хотя бы…иногда? – взглянула на маску.
-Почему ты снова называешь меня на вы?... – недоумевающее спросила девушка. Несколько раз промолчав, она убедилась, что это не было простой оговоркой, и теперь выглядела несколько растерянной. – Я…просто…она выглядит такой забавной. Мне было бы интересно посмотреть на тебя без нее, но вдруг это что-то очень-очень важное для тебя?Еще вдруг обижу - потом себе не прощу пустого любопытства…
- Раньше люди надевали разные маски, чтобы разыгрывать комедии и смешить других людей. Так делается и теперь, - он по-прежнему держал ее руку, тихий голос завораживал, - венецианцы говорят, что маске можно все, и ее не судят.
Лучия слушает внимательно и немного уже зачарованно – красивый голос льется как ручеек, рассказывая что-то важное. Слушает, не отрывая взгляда. Пройти мимо в жизни и не заметить, но как получается так, что он говорит – и открывается что-то новое? Короткое и легкое молчание, и совсем тихий голос маленькой испанки для него. - Не дашь ли померить?...
Лучия в притворном огорчении опустила хрупкие плечики, как ребенок, которого не больно, но шлепнули по ладони – не трогай! Так просидела мгновение, и озорно взглянул на него сквозь на миг упавшую на глаза прядку. -Как скажете, сеньор Призрак, не сомневаюсь, что вам виднее! Знаешь… - тут же скользнула в стону серьезного тона. – А я ведь ужасно хочу тебя нарисовать. Но знаю, что не получится так, как хочу…Получается, ты моя мечта.
- Возможно, когда-нибудь… - прямой взгляд, - мне же не надо прикладывать никаких усилий, чтобы нарисовать вас, достаточно будет вспомнить две встречи. И если краски на холсте со временем меркнут, здесь, - он поднес ладонь к виску, - они не померкнут никогда. Как не исчезают глаза, лица, голоса и строки. А здесь, - он коснулся ладонью груди слева, - они хранятся еще бережнее.
-Я бы ответила, что рано или поздно, время затирает все…И это забвение, величайший дар который подарил Господь людям. – с кроткой улыбкой покачала головой маркиза. И не противоречит ему, и высказывает то, что кажется верным ей самой… - Так многое держит наша память, но постепенно – теряет. Сначала мельчайшие детали, следом и более сильные воспоминания, подчас оставляя внутри мысленного взора один лишь образ…Да и тот смутный, как сквозь солнечный свет…или вечерние сумерки. Лучия тихонько вздохнула, складывая ладони на своих коленях. -Только так получается, что помним мы чувства. То, как относились, то, как относились к нам. Радости и горести, счастье и обиды, любовь и ненависть. Очень-очень редко забывает сердце. – осторожный и робкий взгляд на Призрака, ведь впервые пожалуй, выразила столь расхожее мнение с его словами.
Ночной гость опустил голову, глядя в землю, и ничего не ответил на ее слова. «Смутные образы» один за другим, словно бы во плоти, промелькнули перед мысленным взором. Забыть такое невозможно, да он и сам не хотел забывать.
Маленькая смуглая ладонь тронула его руку, отвлекая от мыслей. -Ну вот…Кажется, я снова что-то не то сказала.Я тебя расстроила?... Не сердись, пожалуйста. Ты ведь видел и знаешь куда как больше, чем я…Воистину, лучше бы я просто промолчала. – виновато склонила голову так низко, что смоляные волосы совсем скрыли ее лицо.
- Одним дано помнить краткий миг, а иным столетия. Уж не знаю, что лучше, первое или второе, - ровный и тихий голос, приятный тембр и где-то едва различимая усталость. - Кто-то носит портреты, заключенные в медальоны или камеи, а кто-то хранит их в памяти, если умеет хранить, - Призрак тряхнул головой, отгоняя последний образ в череде хранившихся в памяти – навязчивое видение виселицы, и взглянул на испанку.
-Получается, по сравнению с тобою, я скорее бабочка-однодневка. – Девушка смотрит на него, не отрываясь, но не навязчиво-изучающе, а просто – как на человека, вид которого позволяет чувствовать себя спокойно и приятно. Уловив в голосе тень усталости, вопросительно подняла тонкие брови, как всегда честно спросив. -Ты уже устал?...- и сама явно впервые вспомнила о таком понятии, как время заодно. Покрутила головой, достаточно смешно, пытаясь как-то сообразить по окрестным приметам, много ли времени прошло. – У меня такое чувство, будто я с тобой всего несколько минут!... - слегка растерянно, но явно весело.
- Не от нашего общения, сеньора. Порой от собственных мыслей можно устать не меньше, чем от взмахов киркой, - помедлив, он спросил вдруг: - Не желает ли добрая госпожа послушать стихи?
-Желает! - улыбнулась Лучи. В улыбке - радость, что их встреча еще не окончена, как померещилось ей мгновение тому назад, и любопытство - красивый голос и его память, обещали так многое от одного простого предложения! -С большим удовольствием...
- Это старинный каталонский романс, - сообщил Призрак, прежде, чем процитировал первую строчку на том наречии, на котором были написаны эти стихи: - Спала прекрасная дама в тени высокой сосны. Вечерело, сместились тени, ее ног коснулись лучи. Пришел к ее ложу рыцарь, не посмел ее разбудить и свежий пучок фиалок к ее ногам положил…
Испанка слушает, и она воистину умеет слушать. Внимательно и чутко подхватывая каждое слово от мужчины, каждую, даже самую малую в тоне голоса интонацию, что он вкладывает в слова стихотворения. Карие глаза смотрят на него, и чуть сквозь, будто этим сплетается паутина-образ, что видит перед мысленным взором…
Голос звучал уверенно, но мягко, в подражание интонациям героев стихотворения: - Поблекли на солнце фиалки, проснулась дама в тот миг. «Благородный рыцарь, не вы ли оставили эти цветы?» «Сеньора, много мне чести, безвестный я пилигрим». «Какие новости, рыцарь, с чужбины вы принесли?»
Испанка внимает, и живое воображение девушки само рисует картину, составленную как мозаикой из слов-стихов Призрака, одаряет ее красками и звуками, ощущениями реальности – пусть даже только на те мгновения, когда звучит голос чтеца.
- «Одна у меня есть новость — скончался там пилигрим». «Не скажете ли мне, рыцарь, какие цвета он носил?» «Носил он плащ ярко-алый, златую цепь на груди, а на цепи носил он драгоценный камень сапфир», - неспешно, своим чередом, слово за словом. Так рассказывают сказки детям.
Девушка склонилась чуть вперед, упираясь ладонью в холод скамьи, и продолжила слушать. Любопытно, как же повернется простой и красивый разговор двух людей?...Истории бывают и счастливы, и грустны...
- «О, горе мне, бедной, горе — ведь это супруг мой был! Не скажете ли мне, рыцарь, далеко ли до той земли?» «Она отсюда в ста лигах, но трудные к ней пути». «Его должна я увидеть, хоть умереть, а дойти». «Супруг пред вами, сеньора, зачем далеко идти!», - помолчав немного, Призрак добавил, - пять веков назад, сеньора, один хитроумный рыцарь, изображая пилигрима, удостоверился в верности своей супруги, - тон голоса ночного гостя был ироничным и мягким. - У этой авантюрной истории счастливый конец. Я думаю, что более они не расставались.
Лучия улыбнулась явно порадовавшись счастливому завершению истории, проявились ямочки на щеках. И без первых слов испанки ясно, что прочитанное понравилось ей, как только может притронуться к сердцу добрые слова, облеченные в стих. -Как красиво…Пять веков назад… - подняла глаза к звездному небу, голос девушки стал немного мечтательным, будто оттуда, с небесной выси сейчас могла смотреть на нее эта пара, рыцарь и его леди, созданная воображением…или бывшая когда-то рука об руку перед глазами сочинившего стихи. – Так давно, а люди уже умели верить и ждать друг друга…Так тепло. – прижалась к груди маленькая ладонь, даруя понимание о согревшемся в отблесках счастливой любви сердце. Девушка перевела взгляд на Призрака, и улыбнулась еще нежнее, пытаясь без слов передать свое состояние и благодарность за его подарок. Согреть.
Ночной гость медленно кивнул, соглашаясь с ее словами, мельком взглянул на звезды, перевел взгляд на испанку, потом тихо, с сожалением, сказал: - Простите меня, добрая госпожа, но теперь... я должен идти.
-Мы ведь увидимся еще, правда? - маленькая ладонь девушки преодолела разделяющее их расстояние, и мягко, но настойчиво сжала ладонь мужчины. Взгляд испанки был искренен и полон надежды.
Сказать "Да" или "Нет" сейчас означало солгать. Он сам не знал, что ждет его, к примеру, завтра. Поэтому как можно мягче Призрак ответил Лучии, как будто пытался уговорить дитя: - Я постараюсь сделать для этого все возможное, сеньора.
-Значит, я буду верить в этом всем сердцем. И ждать. – кажется, испанке хватило и малости такой, и честного его ответа, чтобы унять тревогу и печаль неизбежного расставания их сейчас. Девушка еще раз мягко пожала его ладонь, явно уже на прощание пытаясь одарить теплом чувств, заглянула в небесные глаза безмолвно поддерживая, чтобы не ждало его после, и – встала с каменной скамьи. -Проводишь меня до лошадки? – попросила Лучия, посмотрев в сторону зарослей, где должна была уже заскучать кобылка. – Это минуты три всего, но там темно…Если ты, конечно, не спешишь. Пожалуйста.
Он взял сверток, расстегнул камзол и надежно упрятал подарок маркизы, застегнул пуговицы, надел перчатки и треуголку. Поднявшись с каменной скамьи, молча подал Лучии руку, чтобы девушка могла опереться.
Ладонь испанки в его руке, девушка какое-то мгновение замерла, будто желая запечатлеть этот миг в памяти в мельчайших деталях, и направилась вместе со своим спутником к лошади, ждущей у деревьев. Когда шла сюда, казалось что шагам нет конца, а теперь дорога легла под ноги вмиг, слишком быстро...
Призрак аккуратно провел маркизу по тропинке, следя за тем, чтобы она не оступилась и не подвернула ногу. Когда Лучия отвязывала лошадь, он снова внимательно окинул взглядом хрупкую фигуру испанки, желая сохранить в памяти каждую деталь изящного силуэта, словно бы смотрел на сеньору де Вега в последний раз. Невольно коснулся свертка, надежно укрытого под тканью камзола. Проследил, как девушка опустилась в дамское седло и снова не нашел слов для прощания.
Лучия посмотрела на него в этот миг сверху вниз, взвил легкий ветер ночи волосы. Тоже промолчала на долгие мгновения разговора взглядов, и вдруг, крепцо уцепившись ладонями за луку седла - не упасть бы! - склонилась к Призраку, запечатлевая на лбу мужчины осторожный, бережный, и бесконечно нежный поцелуй. Пролетевшая где-то в небесной вышине птица и то не задела бы его крылом ощутимее, чем губы испанки. -Я тебя буду ждать. - твердые слова, полные уверенности. Не упала, выпрямилась в седле, и лошадь тронулась с места, увозя Лучию де Вега в сторону дорожки с кладбища и виллы. Не сказала слов прощания, не спросила когда встретятся вновь. Просто все...в надежде оставила.
Ночной гость долго смотрел ей во след, потом перевел взгляд на ночное небо. Рука коснулась эфеса шпаги. На побережье была назначена еще одна встреча. Не проронив ни слова, мужчина направился туда, где его ждал Огюст де Нуарэ.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума