Vedi Napoli

Ступая по дорожке, усыпанной мелким песком, Гаспаро мельком проводил кончиками пальцев по стволам апельсиновых деревьев - снова и снова это прикосновение к прохладной коре, будто перенимая у неё отстранённость и твёрдость. Её узор в свете звёзд выглядел как тёмная гравюра.. или, возможно, деталь мозаики, которую видишь очень крупно, если прижаться лбом.
После смерти жены садовник иногда позволял себе погрузиться в некие «метафизические» мысли, и вот сейчас он мог бы сказать, что находится не в одиночестве. Здесь роща спит, стоит ночь, Луна глядит.. сверху-то точно можно увидеть, что за картинку образует эта мозаика.
«Мария..» - мысленно позвал Гаспаро.
Идти дальше на кладбище нужно было вниз, по тропинке меж соседними холмами, но садовник остановился на краю рощи и сел прямо на траву, прислонившись к апельсиновому дереву - осторожно, чтобы не потревожить сон. Всякое сердце нуждается в отдыхе. Никакой огонь не может гореть вечно.
Он припомнил беседу с Фабио минувшим днём – им всегда находилось, о чём поговорить, и о чём помолчать. О да, такой ночью ощущать живое тепло любимой женщины рядом с собой, утолять страсть и тем вновь разжигать её, да, да, да – тысячу раз; но теперь только знаешь, как скоро одежда напитывается росой и как холодна эта роса.
«Мария моя.. ты смотришь на меня глазами детей, смотришь со звёзд.. и каждый день я делаю шаг к тебе.. сколько бы ни осталось.. когда опять тебя увижу, ничто, никакое время не будет иметь значения..»
Думать о жене для Гаспаро являлось равносильным молитве, мысли о ней помогали начинать день, гнать усталость и воспитывать сыновей.
В рощу ворвался свежий ночной ветерок, и листва шелестом откликнулась на его прикосновения, не просыпаясь. Садовник не считал минут, которые провёл на своём любимом месте под деревом, просто в какой-то момент ощутил: вот сейчас можно отправляться в комнаты.
Завтра началось с глубокого сна, едва Гаспаро коснулся головой подушки.