В стремительно наступающей темноте очертания апельсиновых деревьев казались еще более мягкими, тонкими, чем было на самом деле. Крадущийся по дорожкам сладкий аромат заставлял дышать глубже, незаметно успокаивая. Звезды, только-только начинавшие просыпаться от сна, сонно светили вниз, превращая несколько поспешный шаг молодой маркизы по роще в прогулку по волшебному саду. Лучия чуть слышно вздохнула, прижав тонкой ладонью на груди край легкой, почти невесомой шали – вечер показался ей немного холоднее, чем стал на самом деле, и теперь это было разве что украшением, а не необходимостью. Испанка немного мечтательно улыбнулась, пропадая и появляясь в просветах деревьев – до апартаментов было едва подать рукой, и неясный холодок, оставшийся после вечернего разговора, уже почти пропал из ее сердца, покоряясь красоте ночных сумерек.
- Ho ro hu a hu il o Hi ri hu o, hi ri hu o! - где-то невдалеке послышался приятный мужской баритон. Слова этой шотландской песни Призрак напевал на английском и так, будто исполнял колыбельную, - Who says that I would not play myself? Who says that he wouldn't play? Sing shall the McLeods and the Mackenzies! My King's son to sea is going. My King's son is coming to Scotland On a large ship o'er the ocean.
Лучия, услышав песню, столь необычную для «здесь и сейчас», сперва замедлила шаги, а следом – и вовсе остановилась. Голос, разливающийся по роще зачаровывал чистотой и красивым звучанием, казалось, отражаясь от низко висящий звезд благозвучным эхом. Как красиво! Девушка, ни мгновения не сомневаясь, что такой голос может принадлежать лишь другу, тихонько замерла на дорожке, прижав ладони к груди. Казалось, что сейчас нарушить песню звуком шагов, или даже неловким движением будет просто кощунственно, неправильно…
On a great ship with three masts of silver On the handsome vessel with the silver rigging Not an untidy, not an ugly rigging: With ropes so light of French silk woven. Golden pulleys on each end, - голос внезапно смолк, куплет оборвался. В роще стало необыкновенно тихо. Только шум прибоя доносился с побережья и еле слышно шелестели ветви апельсиновых деревьев, словно эхо голоса, который только что звучал и растворился в темноте.
В тихом, как порыв ветра, вздохе от замершей фигурки смешалась благодарность за столь неожиданный дар, быть может – не ей, но услышанный ею, и легкая тень печали, что переливы слов завершились так стремительно-быстро, удержав затрепетавшую легкими крыльями душу. Лучия чуть помотала головой, придерживая треплемые легким ветром пряди волос, будто просыпаясь, и покрутила головой по сторонам. Ни таинственного певца, ни звука более не отпускала капризная темнота. Неужели, так быстро – хорошего понемногу? Молодая маркиза поколебалась несколько мгновений, и более для себя, нежели надеясь быть услышанной, негромко проговорила в окружающую ее темноту слова искренней благодарности: -Спасибо…Чудесный голос, и…теплая песня.
Сзади, за спиной Лучии послышались шаги. Ночной гость стоял в нескольких метрах от девушки, скрестив руки на груди. Голос был мягок и тих: - Благодарю вас, сеньора. Признаться честно, не ожидал, что кто-нибудь услышит, - он иронично хмыкнул, - хорошая ночь для прогулок, - тот, кого называли Призраком, подошел ближе, позволяя разглядеть себя. Чернота одежд, надвинутая на глаза шляпа треуголка и белым пятном – маска баута, на которой беспросветные провалы прорезей для глаз. - Почему маркиза гуляет в столь поздний час одна?
Лучия обернулась на голос, улыбаясь – неужели ей все же повезло с ночным певцом?... Фигура Призрака, многословно упомянутого всеми кому ни лень за эти дни, стояла совсем рядом. -О!...- губы девушки на несколько мгновений образовали почти правильный круг, что вкупе со смесью распахнувшего ее глаза изумления, тенью опасения и отчего-то отчетливым, почти детским любопытством как при встрече с тем, о чем так часто говорят строгие взрослые «Не трогай, это опасно!» - все это превратило ее лицо в очень забавное зрелище на несколько мгновений. Испанка несколько раз быстро моргнула, и неожиданно храбро улыбнулась в ответ потустороннему собеседнику: - И вам приятной ночи, сеньор Призрак! Ну почему же одна, ведь вы теперь составляете мне кампанию, разве не так? Страшнее вас, насколько мне известно, нет зверя в округе Виллы, значит, я могу считать себя в полной безопасности. – вполне приветливо проговорила испанка. Нет, ее сложно назвать глупышкой, но как самый неосведомленный, пожалуй, человек на Виле Аллегра, она просто не представляет, как может быть опасен ее нынешний спутник. И потому ее голос искренен. Говорил же ей как-то супруг, что наилучшая защита – это нападение. А лучшее нападение, это делать то, чего противник совершено не ожидает.
- Вы говорите обо мне, словно бы о бешеном волке, сеньора, - он подошел ближе и услужливо подставил согнутую в локте руку, таким образом давая понять, что хочет продолжить эту прогулку вместе, - надо сказать, очень лестно, - мягкий смех, каждый жест как вызов неожиданной смелости молодой испанки. – Где ваш дикий индеец? И куда подевался супруг?
-Я совсем не желаю вас обидеть, но за неимением собственного мнения, опираюсь больше на слухи. Вот и получается такой печальный вывод! Но вы, кажется, и ни капли не расстроены…– С видом «Это ты меня бойся, а не я тебя!» гордо взяла под руку ужас здешних мест Лучия. Не удержалась, и как могла украдкой пошевелила тонкими пальчиками поверх черной ткани камзола– нет, кто бы ни был ее спутник, он был явно облечен плотью, а не потерянным духом. -Ну что за поспешные выводы, сеньор Призрак. – слегка пожурила его испанка, покачав головой. – Каро совсем не дикий индеец, он очень благовоспитан…Ну, насколько это возможно в данном случае. – не погрешила против истины. – Зато знает и умеет больше, чем многие иные «утонченные натуры»! А сейчас, он, к сожалению составляет кампанию не мне, а моему супругу…Вы ужасно удачливое наверное почти привидение. – тихонько рассмеялась.
Призрак снял шляпу, прижал ее к правому боку: - Пожалуй, это мне на руку, - взгляд сверху вниз и отсвет, благодаря которому стали видны необычно светлые глаза, - раз так, я с большим удовольствием приму честь быть вашим провожатым, маркиза. Собранные в тугой хвост длинные светлые волосы казались почти белыми в темноте. Странное сочетание изысканной небрежности и безупречности, мягкие, бесшумные шаги крадущегося зверя. - И могу только уповать на Всевышнего в надежде, что капитан не слишком расстроится, узнав о нашей прогулке, - тихий, но дерзкий смешок. Баюкающий, чуть хриплый голос и неожиданная бережность.
Девушка семенит рядом, чаще глядя с любопытством на него, нежели на дорогу в роще. При упоминании о супруге как-то опасливо сжала чуть плечики, став похожей на пойманного за кражей сладостей подростка. Приглушенная смешинка в голосе следом: -Знаете, наверное, я поостерегусь ставить его об этом в известность. Он ведь совсем-совсем не будет рад узнать, что как только оставил меня без охраны, тут-то вы и появились. Даже если я попытаюсь убедить его, что прогулка была приятной, а не пугающей – мужчины всегда склонны больше уделять внимания этой страшной фразе «а что, если бы?...», а не действительности. Почему-то. – помедлив, с искренне недоумевающим вздохом добавила Лучия. – Это ведь не будет плохо, если я не скажу сразу? Вот если он спросит…Что вряд ли. Тогда я скажу. – честно попыталась разобраться в хитросплетениях рассуждений. Вздохнула, и явно забросила это неблагодарное занятие. Вновь взглянула на мужчину рядом. Белое-светлое облако волос в лунном сиянии… -Вы ведь очень красивый…- как-то тихонько сказала маркиза. – Разве красивые не всегда – счастливые?
«А что если? С вами этого “если” не будет, Ваша Светлость. Маркиз де Вега может не волноваться». Горечь. Удивительное сходство. Прошлое, напомнившее о себе болезненным уколом под ребра. Призрак остановился, заглянул в глаза молодой женщины: - Почему вы так решили? «Кто вам сказал такую чушь, сеньора де Вега?» - горечь в мыслях, ядом в туго сплетенных жилах.
-Мне очень-очень хочется в это верить… - Тонкие брови – робким непониманием поднялись, отразив замерший на губах испанки вопрос. – Ведь…Люди любят красивое, разве не будет радостна о нем забота, опека? Чем счастливее, тем красивее цветут цветы…Люди тогда подчас так похожи на цветы – разве они не радуются ласке и заботе? Это ведь…так просто! - горячая вера в прозвучавшие слова осветила смуглые черты лица девушки каким-то внутреним светом. Странное ощущение горя от «противника всем», холодным порывом ветра, девушка едва удержала порыв – погладить по плечу, успокаивая, только сжались немного крепче пальчики на его локте.
«Блаженная» - мысль отразившаяся в широко раскрытых глазах Призрака. Голос, в попытке скрыть искреннее изумление, прозвучавший холодно и несколько отстраненно: - Возможно, в вашем мире и так, сеньора. Я не возьмусь оспаривать это утверждение, - поворот, как в танце, и снова мерные шаги по тропинке. Подняв правую руку, в которой держал треуголку, Призрак легко отвел мешающую проходу ветвь дерева. «Цветок, рассуждающий о цветах. Радостна о нем забота». - Там, откуда я пришел, цветы срывают и топчут. Так же поступают и с красивым, - никакого трагизма, будничная констатация факта.
-Мой мир, это все и всё вокруг меня…И вы, тоже! – с неожиданным упрямством нахмурила брови испанка, минуя коварную ветвь, и все глядя на мужчину. Больше в ответ на царапнувший еловой иголкой холод в красивом голосе, своей неправильностью. Будто набрала полные пригоршни какого-то смысла в подарок, а теперь не знает, как же дотянуться… -Там, откуда вы пришли…А здесь? – голос, упавший было, взлетел, как птичка, снова выпорхнувшая из клетки. С той же надеждой – Ведь здесь, это совсем не там…
- Разве вы не боитесь? – спросил он недоумевая. И хоть недоумение было скрыто за серьезным и спокойным тоном голоса, сердце Призрака болезненно сжалось от слов молодой маркизы. - Здесь и там едины.
Куст белых роз, порубленный и изувеченный, истоптанная сапогами трава. Тучи, заслонившие небо, и далекий гром, смешивающийся с истошным криком юной девушки, чьи ноги широко расставлены, а кружевные юбки испачканы кровью. Первые капли дождя падают на лицо. Не крик, вой от бессилия, заломленные за спину руки и смех где-то над ним, грубый солдатский смех. Белая атласная лента, испачканная кровью, пожелтевшая от времени, надежно спрятанная у сердца.
-Вы не правы. – с глубоким убеждением ответила маркиза, на этот раз останавливаясь сама. Потянула за руку своего спутника, останавливая и разворачивая к себе лицом. Поднялась на мыски туфель, пытаясь заглянуть в полускрытые теперь тенью деревьев глаза под маской, опираясь на его же руку. -Мы совсем-совсем другие, не такие как были еще минуту назад. Сверни вы в другую сторону, не стояли бы сейчас рядом со мной! Там – уже было, вы оттуда пришли, а здесь – вы все так же есть. Все меняется, и всегда – к лучшему, надо просто в это верить…и хотеть видеть. Почему же вы такой…такой…как будто потерялись давным-давно в лесу один? Такое искреннее непонимание в голосе девушки, такое яркое желание исправить что-нибудь в чужой несправедливости, холодным цветком распустившейся совсем рядом, напротив. И взгляд в глаза - требовательный, открытый.
Призрак пожал плечами: - Наверное, потому, что меня некому было проводить. Или, - замешкался на секунду, задумавшись, - провожатые завели немного не туда, - он усмехнулся, глядя на маленькую, казавшуюся болезненно хрупкой, испанку сверху вниз. - Я иду лишь тем путем, который знаю. Другие дороги мне неведомы, сеньора, - светлые глаза смотрели прямо, не мигая.
-А она вам – нравится?...Эта дорога? – Девушка дрогнула губами, хмурясь. Немигающий взгляд показался странно неправильным, будто подчиняясь ее же словам Призрак как перчатки сменил один облик на другой. Всего лишь взгляд… - Не смейте уходить в себя, я настойчиво прошу, чтобы вы оставались рядом со мной сейчас! Я…буквально требую!... – в порыве чувств притопнула каблучком по дорожке, потянув его обеими руками за манжет камзола. И тут же, смутившись, совсем тихо добавила. – Пожалуйста.
- Ах, да. Я же вызвался сопровождать вас, - в интонации голоса вернулась мягкость. Настойчивость маркизы, казалось, не достигла цели. Казалось. – Простите, сеньора. Вы похожи на капризное дитя. Дорога у каждого своя, - он высвободил руку и перехватил ее ладонь. Мягко и аккуратно. - Не сердитесь. Я здесь. С вами.
Игры в прятки с завязанными глазами. Наскочив на куст роз, уколов руку, она плачет: - Где ты? Где ты? Он подходит и обнимает ее за плечи: - Ну что ты... Я здесь. С тобой, - и понимает вдруг , что попался на самую хитрую в мире уловку, когда она торжествующе кричит: - Ага! Я выиграла! Вдох. Выдох.
-Извините… - склонила голову испанка, чувствуя странную вину, и почему-то – грусть. Как будто что-то незримое далось вдруг в раскрытые ладони, и ускользнуло с них облачком тумана. Посмотрела в сторону, потерев уголок глаза, и глубоко вздохнув, сжала руку Призрака, снова обернувшись к нему. Сквозь лик поставленного на свое место ребенка – упрямое, ах какое упрямое «И все равно все будет хорошо!». Оно в лучиках морщин у ее глаз, и краях губ с притаившейся улыбкой. -Вы ужасно…Ужасно-ужасно похожи чем-то на Этрио, сеньор Призрак. Знаете, несколько лет назад он сказал мне почти те же самые слова о разных жизнях и дорогах у людей. И верил в них всем сердцем! Как бы ни было от этого больно…Тогда корвет «Меркурий» входил в порт, где я должна была остаться, а судна адмирала, не веря своему счастью, поспешно перекрывали Черному Ястребу пути к отступлению…
Бесстрастные маски не улыбаются. И этим глазам не пристало какое-либо выражение, кроме взгляда прямо и сквозь. Но голосу дозволено не скрывать. Сегодня, кто знает, что будет завтра. - Ваш супруг достойный человек, сеньора. Ему можно доверить такое сокровище, как вы, - прямодушие, не пылкая, но все же откровенность. «Достойный кандидат на должность хранителя чужих жизней и государственных тайн», - дрогнувший в жесткой усмешке правый угол бледных губ.
-Капля камень точит, сеньор Призрак! Ой. Спасибо. – сообразив, что именно ей сказал непонятный спутник, Лучия заметно вспыхнула, хоть и постаралась не показать этого. Благословенна будь, темнота! Пауза в разговоре, и неожиданно мягкое прикосновение ладони поверх его и ее руки. -Давайте я буду с вами дружить, заблудившаяся загадочная личность. Я хорошая, и умею хранить секреты…А вам не будет так одиноко на дорожках в лесу. Давайте? Лучия улыбнулась, ясно и тепло глядя на мужчину. Все окрестности ловят – пусть так! А ей почему-то все чудится хриплый, безнадежный голос корсара несколько лет назад «Я преступник, убийца, чудовище! Меня никогда не примут другие, и я не посмею – мы слишком разные…». Может быть, просто всем нужен кто-то, способный просто принять. В будущем, не в прошлом. Так немножко.
- Я храню свои секреты сам, добрая госпожа, - мягко сказал Призрак, - ваше чуткое сердце не должно знать таких тайн. Кажется, теперь он начал понимать, почему тогда встретил капитана на кладбище и почему тот предпочитает исповедоваться бутылке. Сваливать тяжесть забот на хрупкие плечи сеньоры де Вега непозволительно. Впрочем, за испанца можно было порадоваться. Все его мытарства были вознаграждены сполна присутствием этого ангела рядом. «Встретив, запомни и сохрани. Уйди с миром». Призрак беззвучно вздохнул. - Но если вы когда-нибудь еще захотите прогуляться с предателем и убийцей, я буду рад составить вам компанию.
-Все большое берет начало с малого! – ничуть не огорчившись, а скорее – обрадовавшись, что ее не лишили и такого, ответила Лучия. Кивнула на дорожку, приглашая их продолжить путь, вот уж верно, прямой и ровный, оказался столь извилистым и долгим! -С удовольствием буду рада составить вам кампанию, добрый дух. – как пропустила мимо ушек слова о предателе и убийце. Добрый дух. Все. – Только вот…Вы сами будете меня навещать, или я смогу вас приглашать как-нибудь в гости?
«Пока у тебя есть немного времени. Решишься ли ты на подобное безумие, человек без имени? Безумец и убийца. Так почему бы и нет? Почему бы не натворить глупостей? Одну ошибку ты уже совершил позапрошлой ночью, сегодня совершил вторую, выйдя на дорогу перед этой женщиной. Какой будет следующая?» - Призрак безмолвно глядел в темные глаза испанки. «Добрый дух?», еле сдержавшись от едкого смеха, он просто покрепче стиснул зубы и медленно кивнул. Помедлил, затем спокойно произнес: - Мне бы не хотелось убивать вашего индейца. Поэтому придумайте место сами. «Ошибка третья».
-Убивать, пожалуйста не надо. Это так редко-редко делает кого-то действительно счастливым… - Лучия сдвинула брови, размышляя над его словами. Подняла глаза к звездному уже небу, расшитой карнавальной шалью раскинувшемуся над рощей. Совсем рядом мерцали теплые огоньки Виллы. -Я ведь совсем мало знаю окрестности, сеньор Призрак. Это ничего, что я вас все так же называю? У вас наверняка есть имя, но это тоже тайна…- виновато вздохнула, чуть погодя. Нет, в голову решительно ничего не шло – так редки бывают моменты, когда вокруг спокойно и безлюдно. – Может быть, что-то есть на примете у вас? Тогда я могла бы ходить в гости наоборот. - с надеждой.
- У разрушенной часовни. На кладбище, - кратко ответил Призрак, потом посчитал важным и нужным добавить, - у мертвецов нет имен, сеньора, и все они на одно лицо.
-У разрушенной часовни. На кладбище. – повторила Лучия, запоминая сказанное. Внимательно выслушала добавление. Склонила голову набок, как птичка. Одарила Призрака долгим взглядом карих глаз, сейчас почти черных от недостатка освещения, и – сделала шажок вперед, склоняя голову ему на грудь. Прижалась ухом к ткани камзола. Прислушалась, задержав дыхание. «Тук-тук-тук…» -А вот и неправда…Оно стучит, я его слышу...
Тот, кого называли Призраком, не нашел, что ответить. Рука в лайковой перчатке дрогнула, он легко коснулся плеча Лучии, потом медленно отстранился, все так же не говоря ни слова.
Испанка, одержав маленькую, но все-таки теплую победу, отстранилась и улыбнулась, поднимая голову. -К вам в гости - только поздно вечером? Ночью немного страшно ходить. С детства чуть-чуть боюсь темноты, когда одна. - честно призналась Лучия.
Двое детей прячутся поздним вечером в беседке, он спрашивает ее шепотом: - Ты боишься темноты? - А ты? - Боюсь. - И я, очень. Они берутся за руки и затихают. Они решают больше не бояться темноты. Сейчас они чувствуют себя маленькими героями, которые борются с коварным врагом, что во сто крат их сильнее. Имя этого врага – темнота. - Когда ты будешь бояться, вспоминай, что я рядом. А я буду вспоминать тебя, - говорит он. - А ты – меня, - повторяет она эхом. Он еще не знает, что потом темнота станет его спасением, и что так же ему придется учиться не бояться света. Только одному. Ее не будет рядом.
- Я буду рядом, - странные слова из уст убийцы, которые можно толковать как угодно. Безмолвие и непоколебимое спокойствие снаружи, мир, успевший несколько раз перевернуться – внутри.
-Верю, и не буду бояться. – улыбка и возможность поверить в лучшее за стеной внешнего. Испанка взяла Призрака под руку, и легко махнула ладонью в сторону Виллы где-то в конце рощи, предлагая возобновить ходьбу. Поправила на плечах шаль, и тихо, доброжелательно фыркнула, искренне получая удовольствие от прогулки. Не ждалось, не гадалось, неужели еще что-то теплое обрелось, кому не будет лишним ее радость и забота? – Я вас не задержу надолго…А вы мне еще споете? Пожалуйста. Когда захотите.
Призрак взглянул на Лучию, чуть свысока, в глазах промелькнуло не то лукавство, не то прежде не показываемый задор: - Я не очень хороший певец, сеньора. К примеру, ваш супруг не оценил мой талант и собирался даже пристрелить, - тон голоса вдруг стал серьезным, - но я думаю, теперь у капитана достаточно дел. Политика, дипломатия, бумаги… - ночной гость нарочно не договорил, ожидая, что ответит на это Лучия.
-Он военный и дворянин…Не сердитесь за обещание пристрелить, пожалуйста – все же, ему немножко…простительны, такие откровенные порывы. – извиняющимся тоном проговорила Лучия. Выслушала слова Призрака, и – будто тень легла на черты лица девушки, не затаенной горечью, но терпеливо сдерживаемой печалью отразившись на ее открытом лице. -Он очень занят в последнее время. Но раз не посвящает меня в дела свои – значит, единственное чем я могу помочь ему, это не мешать…Я верю в его способность справиться с любой бедой. Поделиться пожелает – я всегда рядом, а недоверием не обижу пустым. При словах о документах, испанка опустила уголки губ на миг вниз, вспомнив тяжелый ночной разговор, и шанс для жизни графа Виперы. Нет, для приветливой и нежной Августы, и крошечного создания внутри нее. Вновь улыбнулась – да, она ни капли не сомневалась, что все сделала верно. -Сеньор Призрак, а вы верите, что люди достойны второго шанса? На все-все – жизнь, убеждения, исправление…– вдруг спросила она у спутника.
Призрак пожал плечами. Пока он не находил слов для того, чтобы объяснить Лучии, что существует сорт людей, которые не меняются и что он, тем не менее, все же присматривается к тому, вокруг кого так долго и старательно плел ажурную сеть. Да и нужно ли было это? Помолчав немного, Призрак сказал: - Все решится честно, - за этой простой и жесткой фразой крылись размышления о дуэли. «Граф – дворянин, и даже если его шея попала в петлю, шансом для него будет возможность отстоять право на жизнь в честном поединке».
Лучия чуть приметно прикусила губу, промолчав несколько шагов и целый вихрь мыслей в голосе. Глубокий вздох, и немного грустный смех: -Как многого я, наверное, совсем не знаю. К добру ли это, или к несчастью? Наверное, меня стоит порицать за беспечность, но много ли могу я? Просто, как же так выходит, что даже самым сильным в этом мире не обойтись без тепла и любви…Даже просто без слов «Я на твоей стороне». Простите. – украдкой провела маленькой ладонью по лицу, ощутив как дорожка расплылась перед взглядом. Улыбка сквозь печаль – терпение, мягкость. -Иногда люди похожи на снежинки, и так грустно, что нельзя укрыть их в сердце и отогреть.
Снежинки… Снег, свинцовое море, белые берега, которые так далеко и которых теперь не увидеть отсюда. Отсюда, где светит жаркое солнце. Поздняя осень. Теплый шерстяной плащ, низко опущенный капюшон, хруст льда под ногами и деревянные сходни. Бегство. Скитание без конца и края, прятать озябшие руки в перчатках, идти не оглядываясь.
«Тепло? Любовь? Не обойтись?»
Ускользающая улыбка, которой она все равно не увидит. Короткий кивок в знак согласия, молчание. И только после, такое же сдержанное, но мягкое: - Сеньора, прошу прощения. Но эта тема, как видно, всерьез расстраивает вас. Сменим.
«Да, черт побери. Поговорим о музыке, о поэзии. О цветах. О море, о звездах. О чем угодно. Только бы не дрожал ее голос».
Лучия послушно кивнула, позволив себе глубокий вздох почти украдкой, успокоившись. Ей стало несколько неловко за свою сентиментальность, как-то еще ее принял ее загадочный спутник, не счел ли чрезмерной? Девушка тряхнула головой, прогоняя сумрачные мысли, что осмелились затронуть ее разум. До них ли сейчас? Ночь светла… -Сеньор Призрак, а можно мне?...- притихла, еще раз пробуя мысленно скользящий с уст вопрос, и решительно договорила. – А можно мне вас попросить о чем-то? Нет-нет, я вряд ли осмелюсь на что-то, что вам помешает, или огорчит! Можно? Испанка протянула ладонь свободной руки, дотянувшись до низко свисающей ветки апельсина. Благоухающий ночной нежностью цветок на самом краю, юркнул в ее подставленную ладонь почти без усилия, прохладой укрыв кожу. Она прижала его к щеке, вдохнув такой особенный сейчас запах.
Скользнувший за ухо мужчине цветок, раздвинул мягкие пряди почти светящихся сейчас в сиянии звезд волос, и уютно замер на своем новом месте. Неудивительно, что те, кто встречал его по ночам, так могли верить, что видят блуждающего духа – даже сейчас, ощущая тепло руки под своей ладонью, Лучия могла дать волю мистическим сомнениям, если бы не вела с ним беседу. -Берегите себя, пожалуйста. Это ведь не будет для вас…очень сложно? - тихонько попросила девушка.
Призрак чуть наклонился, глядя в глаза Лучии, оказавшись с испанкой лицом к лицу. Не находя слов и на несколько минут потеряв дар красноречия, он просто глядел в глаза молодой маркизы, потом задал вполне резонный для него вопрос. - Зачем? И потом через пару секунд спросил опять: - Зачем вы просите об этом, сеньора?
-Потому что мне не все равно, что с вами будет. Совсем-совсем не все равно теперь, понимаете? – терпеливо, как ребенку пояснила девушка, глядя на Призрака открыто и чисто. Потом, все же протянула ладонь – и легонько погладила по голове, ощутив под рукой мягкий шелк светлых волос. Успокаивающий, теплый жест… -В моем сердце теперь есть и вы, и переживать, радоваться я буду так за вас всей душой. Но вы единовластно правите своей жизнью, и я могу лишь смиренно попросить вас о том, что волнует меня. Вот так! – ободряющая улыбка.
- О, добрая госпожа, - он снова тихо рассмеялся, - поверьте, многим здесь так же небезразлична моя судьба. К примеру, одни были бы весьма рады наблюдать, как меня повесят, другие – посмотреть, как я буду гореть в аду. Третьи бы растерзали собственными руками, - неизменная ирония. – Я сам приложил немало усилий для этого. Мягкий, бархатный шепот: - Вы становитесь значительным исключением из правил… Не пробиться сквозь стену, не подать друг другу руки, ибо слишком многое разделяет.
-Что только не делаем мы в этой жизни, добрый дух! Мне нравится избранный путь сейчас, и вы в качестве спутника на нем. – прижала на мгновения ладони к щекам, в темноте почти не видно, но по голосу ощутилось – блестят глаза задорно, и кажется, скажи такой - «Огонь прекрасен!», протянет ладони навстречу доверчиво. -Я верю, что во всем этом есть смысл – ведомый вам в полной мере, и кому-то еще по чуть-чуть. Не бывает так, чтобы были круги по воде, ничем не вызванные. Но коль мне не суждено узнать, что вызвало этот круг – почему не могу сотворить я свой? Очень все иносказательно и красиво получилось, правда? – самокритично вздохнула испанка.
- Если кто узнает о нашем с вами разговоре и о том, что говорили вы мне именно сейчас, вы рискуете опорочить себя, добрая госпожа, непоправимо испортив репутацию общением с… - он закашлялся в кулак, - с исчадьем ада, - отдышался и отвел взгляд от ее лица.
-Что такое? Вам не хорошо? – встревожено посмотрела на него девушка, робко протянув ладони – поддержать. – Вы не простыли? Ночи были такими прохладными, и эти дожди… Вздохнула и почти с вызовом уже добавила, отвечая на его вопрос. -Если бы меня заботили взгляды и мысли всех окружающих, я бы сейчас была замужем за престарелым и брюзгливым перекупщиком, которого так лелеял в мои супруги мой почтенный отец! Нет уж, увольте, сеньор мой Призрак – все время подстраиваясь под людскую молву, не подаришь счастья ни себе, ни своим близким… Пусть и будут порицать – время минет, изменяться взгляды, и все успокоится. И вовсе вы не исчадие Ада, какой же упрямый! Громче всех порицают те, кому есть что скрывать самим...
Ночной гость сделал упреждающий жест ладонью: - Нет. Это не простуда. «Это не простуда. Это яд». Внимательно выслушав сказанное Лучией, Призрак долго и внимательно смотрел на сеньору де Вега: - Как на месте перекупщика оказался капитан? – он нарочно называл маркиза де Вега именно так, вместо общепринятого и пренебрежительного «пират», звучавшего крайне оскорбительно. Один оклеветанный всегда поймет другого.
-Моя маленькая сказка… - улыбнулась испанка мягко и мечтательно. – Если вам любопытно, отчего нет? Избранный мне в супруги отцом обладал только одним достоинством, зато неоспоримым – тяжелой мошной, что впрочем делало его в глазах моего почтенного родителя почти ангелом. Во всем же остальном… - девушка примолкла, и прижала палец к губам, глядя на своего собеседника выразительно, и немного печально. Как если бы желала показать, что даже сейчас не хочет вспоминать о том человеке. – Остров, на котором мы жили был достаточно невелик…Немного денег, что мне удалось скопить, и я тайком села на один из кораблей – воистину, желая в тот час оказаться где угодно, только бы подальше оттуда! Мои друзья должны были встретить меня…Но к счастью, в пути на наш корабль напали пираты – а потом снова напали пираты! – рассмеялась. – Только на этот раз их и вел Этрио, на «Меркурии». Узнав, что среди пленных были испанцы, он оказал нам всяческую помощь… Голос девушки стал мягким, и нежным так особенно, как говорят вспоминая что-то греющее сердце каждый миг. -А потом…Потом он сам предложил довезти меня до порта. Я не знала, что за ним идет охота адмирала…Команда роптала, но он сумел как-то усмирить их. И почти до самого конца пути сам не попадался мне на глаза…- девушка подняла глаза к небу, улыбнувшись чуть виновато. – Он ведь так рисковал! А после – был захват, и предложение ему перейти на официальную службу…Только, кажется, если бы я не взяла дело в свои руки – он бы так и уплыл бы! – чуть нахмурила брови, скрестив тонкие руки на груди. – Однако, за свою дерзость я получила сполна – и не жалею о том ни на миг…
Ночной гость слушал молча, не перебивая. Казалось, он даже не дышал, застыв на месте и глядя куда-то сквозь хрупкую фигурку Лучии. Случайный отблеск света предоставил возможным видеть его глаза. Талая, холодная вода в горах, отражающая весеннее небо. - Удивительно, - произнес Призрак медленно и шепотом, - после вашего рассказа можно поверить в справедливость проведения, - тон голоса смягчился и стал теплее, но не настолько, чтобы нарушилась четко очерченная между ними грань. В движениях и жестах появилось что-то неуловимое, что всегда отличает представителей высшего сословия от обычных людей. Окажись этот человек сейчас на торжественном балу, наряженным в парчу и шелка, танцующим менуэт и галантно кланяющимся другим таким же господам, у наблюдателя не возникло бы никакого чувства диссонанса. Но он стоял здесь, в черных, строгих одеждах, словно у вдовца, его лицо скрывала маска, и только по глазам можно было догадаться, что он какой-то частицей души своей – жив. - Такая история, как ваша, дают надежду на справедливость, - странное чувство светской беззаботности и утонченности манер пропало, растворилось за уже привычной, четко выверенной холодной безликостью человека, который предпочитает не помнить, как звучит его имя и кто он такой.
-Какие у вас удивительные глаза… - Вдруг проговорила испанка, тонкий лунный луч осветил глубину цвета, заставив сердце почему-то сжаться. На что-то походит?... Девушка, как вдруг заколдованная какой-то мыслью, подняла маленькие ладони вверх, к лицу Призрака – нет, не коснувшись маски, почти взяв его в «лодочку» из рук, слабая и робкая попытка удержать это мгновение света в его глазах.
«Сеньора может испачкаться. Лучше не надо». Призрак не отшатнулся, но рефлекторно мягко отстранился назад. Опустил голову, видимо, смутившись. Ночной гость вынул цветок из-за уха и, расстегнув камзол, на мгновение обнажив кипельно белую ткань рубашки, аккуратно упрятал его за пазуху. Опущенная голова, молчание, как одному ему ясное прощание с чем-то незримым и необъяснимым словами.
Такая странная мысль, такое уловимое скорее на тонких чувствах художницы – что? Редкий оттенок, в котором растаял лунный луч так быстро? Лучия не умеет скрывать своих чувств, потому выглядит удивленной так особенно чутко, как человек которому сказали – «Обернись, крылья у тебя за спиной!». И не поверить смешно, и обернуться боязко… -А у вас случайно нет сестры?... – ошеломленно выпалила испанка, прежде чем задумалась о чем говорит. Не такие ли глаза мечтала запечатлеть на своем холсте так долго?...
Ночной гость пропустил ровно одно мгновение прежде, чем, покачав головой, ответить сухое и краткое: - Нет. Новая волна воспоминаний, превращающая разговор в изощренную пытку, а после внезапно осознанное желание, порыв, оформленный в одну четкую фразу: - Но, возможно, я мечтал бы о том, чтобы у меня была такая сестра как вы, - произнесено это было как можно более небрежно, в шутку, и очень походило на комплимент. «Это сокровище очень похоже на то, что ты потерял, не правда ли?»
Взгляд карих глаз, все такой же легко недоуменный, и с искоркой тепла в нем. -Я была бы совершенно не против, сеньор Призрак. – Ни сколько не сомневаясь в своих словах, проговорила Лучия в ответ ему. И то сказать – он до боли в сердце был похож на Этрио, встреченного когда-то впервые. Так сильно, так ярко! Что маркизе страшно хотелось его как-то утешить, согреть… Ни слова не спало, и не спадет с ее губ про смерть – ей ли, чей муж собрал столько жизней говорить об этом? Есть в этом мире сильные, расчетливые, другие – у нее же видно иное предназначение. -Простите за бестактный вопрос…Просто…Вы очень напомнили мне одного человека, которого я мечтаю нарисовать. Очень…просто очень. – смутившись, решила объяснить свою вспышку.
- Вы все больше удивляете меня, маркиза, - в тоне голоса улыбка. И более ни слова, лишь продолжение прогулки, мерные, почти бесшумные шаги. И только потом, как в музыкальной пьесе, через несколько тактов: - Я провожу вас поближе к дому, - странная прогулка, равно как и не менее странная беседа, подходила к концу.
-Может быть, я хочу успеть побольше, чтобы у вам было желание встретиться так еще раз. – честно признала девшука, потратив эту паузу в разговоре на размышления. Тихонько рассмеялась, с благодарностью глядя на своего спутника. – Благодарю вас, сеньор Призрак. За все, и за вас в особенности. А когда…я смогу вас увидеть еще? Огни Виллы так близко уже – подать рукой, и только сейчас вдруг заметно, что кругом уже темно и тихо совсем. Куда только ухнуло все время? Вмиг прелетело, не задев крылом…
- Следующей ночью, сеньора, - ответил Призрак как-то слишком тихо. Голос его был так тих потому, что произнес он эти слова незаметно для самого себя. «Ошибка четвертая. Впрочем, к чему сожалеть, тебя самого, быть может, скоро не станет». - Я буду ждать вас в половине десятого у разрушенной часовни.
-Я обязательно приду, не беспокойтесь! – горячо уверила его испанка. Подумала несколько мгновений. – И буду крайне осторожна, чтобы прийти одной…Обещаю. Может быть, вам что-то необходимо принести? Я бы смогла… - вот уже почти уходить, почти расставаться, и над е собеседником все сильнее начинают давлеть какие-то только его мысли и идеи, куда ей нет и не должно быть хода, и это невольно печалит, так что Лучия едва удерживается, чтобы снова не сказать «Не уходи в себя!».
- Хорошо, - ночной гость медленно кивнул, и когда они приблизились к дорожке, ведущей к дому для гостей, отступил на шаг, собираясь скрыться в арке из ветвей. Как человек, привыкший уходить быстро и не оглядываясь, он не проронил ни одного прощального слова, потом вдруг обернулся и шепотом прошелестел: - Принесите мне немного холодного соленого ветра, что дарит свободу и развевает паруса корвета, сеньора, - после чего поспешно скрылся в непроглядной темноте, будто его никогда и не существовало.
Лучия распахнула глаза в немом изумлении, в памяти вспышкой сверкнули такие же слова, девушка даже вскинула было руки вслед растаявшему силуэту...Но в последний миг удержала все, что могла бы сказать, и к лучшему, верно... Прошла не одна минута, когда маркиза смогла наконец-то сдвинуться с места, возвращаясь к себе, только движения ее выдавали более чем глубокую задумчивость. Пусть разговор перевернул внутренний мир Призрака несколько раз, ему же удалось поставить внутри Лучии все с ног на голову одной-единственной фразой, что все продолжала звучать эхом...
"Принесите мне немного холодного... соленого ветра, что дарит свободу... и развевает паруса корвета....паруса корвета!..."
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума