Випера сидел на супенях беседки и пил вино из горлышка. Глоток. Равнодушый взгляд на глянец листвы. Глоток. Взгляд. Ночь словно стылое марево духоты. Дышалось трудно. Возможно не в погоде было дело, а в бешено бьющемся сердце. Оно лихородило. Мешало успкоиться. Требовалось немыслимых усилий, чтобы сохранять невозмутимый вид. Даже наедине с собой граф не забывал о собственных привычках. В них он подчас черпал силы. И поэтому стихия были усмирена привычным выражениее на лице Виперы - полупрезрительное равнодушие к несовершенству мира.
- Я расскажу ее в стихотворной форме, если позволите. Так, как ее запечатлел в рифме Ан-Набига Аз-Зубьяни. Она короткая, но должна вас позабавить, - Призрак заложил руки за спину и повернулся к Випере лицом. Потом сделал шаг в сторону и, меряя шагами пространство перед беседкой, тихо, шепотом начал читать: - О, как преследует меня повсюду вражья злоба! Не сплю в тревоге по ночам, туманят слезы взор.
Я беззащитен, как змея, обманутая другом, Предание о той змее известно с давних пор, - остановился, склонив голову набок, взглянул на графа, делая особый акцент на том, кто герои этой хитроумной притчи.
- Змея сказала: «Человек, давай вражду забудем, Я стану дань тебе платить, скрепим же договор».
Змее поклялся человек, что не замыслит злого. Носила выкуп день за днем она ему в шатер, - продвижение по мысленно намеченной прямой линии, четкие шаги, верные слова. Остановка.
- Осталось выплатить змее лишь небольшую долю, Тогда подумал человек, что хитрость не в укор,
Что бог его благословил и наделил богатством, И если обмануть змею, то это не позор, - Призрак стоял прямо напротив Виперы. Худощавая фигура, черные, похожие на траурные, одежды, белая маска с «клином», словно клюв хищной птицы, череп мертвеца.
- Он беден был, но стал богат и серебром и златом, Решил он: «Погублю змею!» — он был в решенье скор… - промедление, слова, канувшие в ночную тишину. Пара секунд на осмысление реальности, и движение в обратную сторону по той же прямой.
- Он взял топор и стал точить на каменном точиле, Потом проверил он металл, достаточно ль остер,
К норе подкрался, подстерег змею в своей засаде, Но промахнулся невзначай, хотя рубил в упор… - здесь было бы уместнее тикание часов, отмеряющее оставшееся время, но вместо него звучали шаги Призрака. Под подошвами сапог шелестела трава. Шелестела только потому, что он, умевший ходить бесшумно, того хотел.
- Всевышний обратил к змее всевидящее око, Благословляющую длань над нею бог простер, - усмешка, новая остановка. Нарочито пьяная походка и снова четкость и выверенность движений. Призрак потянул один из ближайших розовых кустов за ветвь и сорвал неизменный белый цветок.
- И человек сказал змее: «Плати остатки дани, Свидетель бог, не нарушай давнишний уговор».
Змея ответила ему: «Ты клятву сам нарушил. Теперь я знаю, как ты зол, неверен и хитер.
Я смерть увидела в глаза и чудом избежала, Случайно миновал меня отточенный топор », - со всей торжественностью ночной гость завершил тираду и остановился. - Змея должна помнить, с кем заключила договор и кто, разбогатев и презрев договоренность, решил ее погубить, - улыбка, - а вы спрашиваете топор о причинах, граф… - ночной гость подошел к Випере и протянул ему цветок.
Серде у Виперы билось как бешеное. На лбу появилась испарина. Тонкая капля потекла по левому виску. Граф протянул руку, чтобы взять розу. Едва дрогнули пальцы. Движения были ленивыми. Просто казалось, что вынули всю душу и вывернули кожу обратной стороной: -Что же топор не обрушился на змею? С трудом далась улыбка. Випера вытер лоб. Рука была мокрой.
Випера так и замер, как сидел. Облизал вдруг пересохшие губы. На мгновение взглянул Призраку в глаза, и опустил голову: -Почему же Вы так уверены, что промахнетесь, сеньор? Змея даже не пыталась шипеть. Сейчас факир был слишком искусным, чтобы могло придти в голову показать зубы.
- Разве я сказал, что промахнусь? – ироничный вопрос, обманчиво мягкий тон голоса, поворот, как в танце. Менуэт движений и слов, - я хочу играть сам, граф, - смех, режущий и разбивающий кристальный воздух ночи. Резко поднятый подбородок, взгляд на звезды в просвете ветвей. Следующий - на Виперу, подойдя опасно близко и снова склонившись над сидящим на ступенях. – Разумеется, я мог бы тихо перерезать вам глотку. Но я, как дешевый паяц, - горький лед слов, изящный укол, - предпочел бой чести. Ибо считаю, что благородному дворянину не пристало умирать, как псу.
Випера поднял глаза, судорожно сглотнул, но губы дрогнули в невольной улыбке: -Перерезали бы глотку, и пропала прекрасная игра, сударь, Вам же интересно измотать, вывернуть наизнанку, сравнить с теми, кто ломается, когда ими манипулируют. Это были бы не Вы, если бы все лишил один удар. Откинул голову. Уперся ладонями о ступени: -Вы ведь не паяц, или быть может в Вас остались приемы, усвоенные из прошлой жизни. Ноздри затрепетали, словно от аромата. Всего-лишь ветер, разбуженный танцем Призрака: -Скажите мне..прошу Вас, почему выбрали Вас на роль..топора?
Призрак пожал плечами, потирая левой ладонью тыльную сторону правой. Ночной гость выпрямился, но не отошел: - Это очевидно, сударь! – веселое, словно бы не к месту, восклицание и резко, оглушающей волной холода следующая короткая фраза, - за то, что я сделан из железа, добрый господин.
-Вы плоть, сударь. От плоти ль, не знаю, - не меняя позы, и чувствуя как лед фраз стоящего перед ним безумца обжигает, словно раскаленный клинок надрезает кожу, и не в силах отвести взгляда от смертельной буаты, - Вы дали мне право не сдохнуть, как собаке. Резкий смешок: -Вы умеете играть, сударь. Смеяться. Какая разница каким смехом, - чуть тряхнул головой, - но это отличает нас от зверей.- я не знаю, кто превратил Вас в ..Призрака, сударь, но кто-то явно позабыл вырвать Вашу душу. Помедлил: -Как я хотел бы, чтобы мой друг дрожал, так же как и я сейчас
- Вы знаете, как изготавливают дамасскую сталь, добрый господин? – спросил Призрак, и, не дожидаясь ответа, продолжил, - мастер берет стальные пруты разных сортов металла и сваривает их в один брусок. Брусок именуется заготовкой. Заготовку нагревают в горне. Важна правильная температура, и если хоть на йоту ошибиться, работа проделана зря. Заготовку можно выбрасывать, - промедление, такое же, как и в первом случае, когда ночной гость рассказывал притчу, - мастер вынимает заготовку из горна и ударами маленького молотка проверяет, готова ли она к ковке. Показывает подмастерью, куда нужно правильно бить, - умиротворенный, ровный тон, от которого морозцем тянет по коже, - заготовку посыпают специальным порошком, который способствует процессу ковки. Такие процедуры повторяют несколько раз, получая необходимое количество слоев. И вот, наконец, перед вами – восхитительный клинок, покрытый текучими узорами, которые есть почерк мастера и отражение его знаний об изменении гибкости металла под воздействием разных температур.
Призрак ничего не ответил. Сделав несколько шагов в сторону от Виперы, он нагнулся и взял со ступеньки треуголку. Придирчиво осмотрел головной убор, небрежно отряхнул и надел на голову, опустив чуть на глаза. – Очевидно, - сказал коротко, и легко подхватил бутыль. – Последний тост? – протянул сосуд графу.
Ночной гость с шутливым поклоном взял бутылку, опять поболтал ею туда сюда. В темноте вино казалось похожим на кровь, хмыкнув, он лихо опрокинул сосуд и допил остатки вина. – И правда отвратительная кислятина, - произнес недовольно, - всего хорошего, добрый господин, - и не желая задерживаться дольше, унося пустую бутыль с собой, быстрым шагом пошел прочь, сквозь цветники по направлению к роще.
Випера несколько мгновений сидел на ступенях, потом с трудом поднялся, и едва ли соображая куда он идет, пошел через поляну к дому. Плечи были словно свинцовыми от боли. Губы горькими. А в душе пустота.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума