"Неожиданная помощь" Городские улицы - Дом Фьоренцо Васко Фьоренцо вернулся домой не в лучшем расположении духа и приказал подать обед. Маркиз был задумчив и больше обыкновенного тих, ел мало, а в середине трапезы отложил прибор, так и не отведав жаркого и десерта, который любил. Все в том же напряженном молчании Васко поднялся из-за стола, кивком поблагодарил слуг за старания и удалился в свои личные покои, чтобы для размышлений уединиться там. Взяв с полки томик сонетов Возрождения, маркиз так и не открыл книгу, замерев с ней у окна. Рефлекторно подняв руку, он глухо ударил ладонью в деревянную раму. Это был жест, столь естественный для него в периоды отчаяния или тоски. Сейчас он корил себя за неосмотрительность, за допущенную близость, за излишнюю откровенность, на которую вовсе не имел права.
Много лет проживший в затворничестве, Васко сторонился людей и допускал контакты лишь с теми, кто был по какой-то причине необходим или немногими близкими. Почему сегодня он решил высказать маркизе Порпорино то, что действительно чувствовал по отношению к ней? Отчего в его душе вдруг отчетливо проявилось чувство заботы? Фьоренцо не мог найти ответы на заданные самому себе вопросы. Нет, он не был влюблен в юную маркизу, но отчего-то испытывал к ней чувства сродни тем, которые испытывает человек с чистой душой к прекрасному цветку. Желание укрыть цветок, поддержать тонкий стебель, оградить от надвигающегося ненастья. Бледная ладонь снова с глухим стуком уперлась в угол рамы. Васко стиснул зубы, стиснул до треска и зажмурил глаза. Когда-то юный маркиз не смог уберечь другой цветок, и хоть тогда от него мало что зависело, он с нескончаемым упорством продолжал терзать себя мыслью о том, что будь он опытнее и сильнее, то мог бы предотвратить беду. Не дозволено человеку вмешиваться в дела Господа, но он, Фьоренцо Васко, был с этим не согласен. И хоть в гибели того цветка не было его вины – растениям свойственно болеть, чахнуть и умирать, он продолжал искать спасение для той, которой давно не было в живых.
Разумеется, юная Паола находилась в несколько иной ситуации, но видеть ее волнение Фьоренцо было не по душе. Будучи в некоторой степени идеалистом, маркиз искренне желал добра тем людям, к которым испытывал симпатию. Выросший фактически в ссылке, без надежды на внимание со стороны семьи, воспитанный по всем правилам только лишь для того, чтобы однажды унаследовать владения и состояние маркизов Васко, Фьоренцо в глубине души оставался все тем же ребенком, которому однажды подарили китайскую маску, чтобы он во время нечастых визитов сиятельной четы скрывал обезображенное лицо.
Он не нуждался в этом, со временем Фьоренцо научился скрывать если не все, то многие чувства за пристальным взглядом и мягким, спокойным голосом, интонации которого были порой таковы, что не каждый бы решился что-то возразить. Сегодня он допустил оплошность, и китайская маска, пожалуй, весьма пригодилась бы ему. Но, увы, этот странный предмет хранился в запертом на ключ ящике, как семейная реликвия, знак обещания себе самому – смотреть в глаза людей прямо. Во время разговора с маркизой, поймав себя на мысли о том, что в этой истории является всего лишь удачно подвернувшимся случайным прохожим, Фьоренцо впервые за несколько лет прятал взгляд. Маркиз ударил в раму окна третий раз, теперь почти навалившись на нее. Стоявший за дверью дворецкий осенил себя крестным знамением и приник ухом к двери, ожидая услышать мало походящий на человеческий голос стон. Но за дверьми покоев несколько минут было оглушающее тихо, потом послышались мягкие шаги и едва различимый хлопок двери в спальню. Он принял решение. Маркиз Васко как никто другой владел искусством усмирения собственных сомнений и страстей.
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума