Отправлено: 29.05.07 05:33. Заголовок: "Лицом к лицу лица не увидать". Таверна. Кварталы развлечений. 28.07.1752, 22:45
Там, где ухоженность зажиточных кварталов стала постепенно сменяться аляпистой пестротой Неаполя игроков, гуляк и шлюх, герцог Мидоллини отпустил экипаж, предпочитая далее следовать пешком. Лицо мужчины сейчас прикрывала черная полумаска, - деталь туалета, весьма распространенная в здешних местах в это время суток. Простенький клочок замши, уравнивающий в правах принца и нищего, куртизанку и скучающую даму из высшего света. Еще одна игра, одна из тех многих, в которые приходилось в жизни играть Чезаре. В эту по правде говоря в последнее время он играл все реже. Вероятно сказывался возраст: сорок пять - не тридцать, на пятом десятке человек обычно начинает осторожничать и ценить бытовой комфорт. И Мидоллини не был исключением из этого правила. Но события последних дней выбили жизнь герцога из привычного, и чего греха таить, размеренного ритма. А после сегодняшней встречи с дочерью маркиза Порпорино Чезаре отчаянно хотелось поглазеть на корриду. Пыльный и раскаленный солнцем почти до белизны, в темных пятнах крови песок и черная туша быка, истыканная иглами бандерилий, - что может быть лучше для успокоения нервов? Увы, до Испании далековато. Альтернативой казалось какое-нибудь постельное извращение или банальная попойка с людьми малознакомыми и не отягощенными условностями высшего общества. И Мидоллини с обстоятельностью истинного циника намеревался воплотить в жизнь и то, и другое. Но в салон к сеньоре Оскуро он, пожалуй, отправится позже. Та тропа хорошо протоптана, услугами известного в Неаполе интимного салона герцог пользовался регулярно уже более десяти лет. А вот по тавернам… по тавернам Чезаре не шастал уже давненько. С тех времен, когда ценил свое второе имя, - сеньор Корво, - почти так же высоко, как и данное при крещении. … В облюбованном герцогом заведении было шумно и весьма многолюдно. Вечер в кварталах развлечений – время злачное. Весело и фальшиво пиликала скрипка, между столиками сновали пышнотелые красотки, разнося выпивку и закуску, на дальнем конце зала, судя по доносящимся до слуха Чезаре комментариям зрителей, шла игра в карты. Простодушно порадовавшись обилию масок, - их действительно носили многие из посетителей, - сеньор Корво заказал себе рому. И с наслаждением встретил тепло, которым разливалось в гортани крепкое пойло, появившееся на свет на другом краю земли. In vino veritas, ergo bibamus!
- Пожар! – удивительно, но почему-то именно эта констатация всем очевидного факта заставила пьяную публику протрезветь и оценить опасность. Испуганные посетители кабачка бросились к закрытой двери – паника, давка, все это заставляло померкнуть недавнюю драку. Тем временем пожар разгорался все сильнее… Сальваторе шарахнулся в сторону от потока обезумевших людей. Мужчина затравлено заозирался в поисках пути к спасению. Наверняка в таверне был еще один выход, но найти его не представлялось возможным. Не долго думая, Сальваторе схватил валявшийся на полу стул и выбил им грязное окно. Огонь немедленно взвился еще сильнее. Скальдато уже готов был сигануть в окно, но что-то – возможно, совесть, а может и просто ром – заставило его помедлить: - Эй, Корво! – окликнул он собутыльника.
- Бейте окна! – крикнул в толпу человек в черном. Очухавшийся от минутного забытья верзила, пошатываясь, поднялся на ноги и с быстро опомнившимися несколькими посетителями сейчас пытался расшибить дверь лавкой, словно толпа солдат – ворота замка. Женщины, столпившиеся на лестнице, были отрезаны от зала. Огонь заставлял их пятиться вверх по ступенькам. Хозяин таверны скомандовал нести воды, а посетители принялись бить окна, с тем, чтобы покинуть заведение, нисколь не заботясь о том, что за их спинами раздавались женские крики. Человек в черном думал недолго. Выругавшись, он растолкал толпящихся, прорвался вперед и сорвал с одного из столов сукно. Прикрывшись им, пошел в огонь. Ему удалось перепрыгнуть со ступеньки на ступеньку, перегнуться, удерживая равновесие на одной ноге и зацепиться за деревянный брус. На лестнице его встретили истошными криками, на которые прежде галантный кавалер не ответил ни слова, только лишь обхватив двух девиц за талии и, полагаясь целиком на удачу, шагнул через пламя, толкая спутниц вперед на человека в черной маске, благодаря чему они теперь могли пробиться к разбитому окну. Горящая лестница, потрескивая, постепенно превращалась в дрова. Человеку в черном пришлось подняться выше, чтобы проделать то же самое с оставшимися. Резким толчком ноги он пробил брешь в горящих перилах и, крикнув какому-то очутившемуся внизу зеваке «Лови!», бесцеремонно столкнул упирающуюся сеньориту вниз, надеясь на то, что та не переломает руг и ног, а если даже и так, то останется жива. Горящий кусок сукна был отброшен прочь. Развязав шейный платок, он закрыл им лицо, чтобы не задохнуться в дыму. На камзоле и штанах сеньора в белой маске появились пропалины, это мало заботило его, ибо одна из девушек скрылась где-то в задымленном коридоре и ему ничего не оставалось делать, как направиться за ней.
Теперь уже для Чезаре настало время полагать, что развлечения, уготованные ему сегодняшним вечером, слегка превышают цену, которую герцог намеревался за них заплатить. Услышав окрик, поминавший его имя, он краем глаза заметил своего недавнего собутыльника. Прямиком у окна. И откликнулся таким же окриком. – Сальваторе, откройте, черт возьми, дверь! Ополоумевшая от страха толпа ломилась в окна, и в такой панической давке люди калечили себя еще сильнее, чем мог им повредить просто пожар. Хладнокровие проявляла лишь белая маска. Хладнокровие удивительное, характерное по мнению Мидоллини либо для безумца, либо для человека, привыкшего к риску и не гнушающегося смерти. Сам герцог в этот момент был всего лишь стремительно трезвевшим пьяницей. И остатки разума весьма недвусмысленно подсказывали ему, что в таверне наверняка есть черный ход и вторая лестница, ведущая наверх. Выхватив из рук хозяина таверны ведро с водой, уже полностью бесполезное среди бушующего пожара, он плеснул воду на себя и на здоровяка, и злобно рявкнул тому на ухо: - Убирайтесь, внутри ничего уже не спасти. Зовите на помощь, да поживее, иначе сгорит пол-Неаполя. Хозяин, прошипев сквозь зубы какое-то ругательство, все же смирился с неизбежным и кинулся вон. Корво оставалось лишь следовать за ним. На кухню, а оттуда на задний двор таверны. Уже у выхода он приметил лесенку, ведущую наверх. Ту самую. Вторую. Оттуда валили клубы дыма, и намерение подняться, чтобы отыскать белую маску было глупо-самоубийственным. … Тореро бежит по направлению к животному, держа мулету понизу в левой руке, заставляя быка склонить голову, в этот момент правой рукой вонзает шпагу…. Чезаре решительно мотнул головой, призывая на помощь остатки хмеля. И полез наверх.
Сальваторе никогда не считал альтруизм свойственным ему недостатком. Добрые дела он совершал разве что по необходимости, и никогда – если ему грозила опасность. Не дожидаясь, пока Корво протрезвеет достаточно, чтобы разделить с ним этот здоровый цинизм, Скальдато выпрыгнул в окно.
Кашляя от дыма, человек в маске неумолимо тащил упирающуюся девушку за руку вперед по направлению к хозяйственному ходу. Впереди их ждала другая лестница. Девушка порвала юбку и теперь ошметки ткани болтались у нее на поясе. Белая рубашка мужчины стала черной от гари, манжеты обуглились, закопченный он был похож на выходца из преисподней, широко раскрытые глаза, обведенные темными кругами, слезились от гари, отчего взгляд казался полубезумным. Девица едва ли понимала, что произошло, ее колотило мелкой дрожью, мужчина же, отделавшийся парой синяков и испорченным внешним видом, с облегчением вздохнул, когда столкнулся уже второй раз за столь насыщенный событиями вечер с маской черной.
- Прямо, налево и вниз, - вместо приветствия сориентировал белую маску Чезаре. От белизны её, впрочем, остались лишь воспоминания, фигуры на доске перемешались, и белое с черным уравнял огонь и серый пепел. Рванув застежку плаща, Корво накинул мокрую ткань на голову девушки. Та сдавленно пискнула, и герцогу пришлось до боли сдавить тонкое запястье, когда сеньорита попыталась оттолкнуть его руку. – Уймись, дурочка. Прикрой лицо, иначе в дыму задохнешься. И, уже обращаясь к мужчине, добавил: - Лестница черного хода еще не горит, но дышать там уже нечем. Но в конце коридора, кажется, есть окно. Если его выбить, дым потянет на улицу… Окончание фразы захлебнулось в приступе кашля. Разговаривать сейчас, определенно, было не самой лучшей идеей. Каждый глоток воздух на вес золота. - … Может быть, - добавил Мидоллини хрипло. С пожаром дело иметь ему еще не приходилось, и как поведет себя непредсказуемое пламя, можно было лишь гадать.
Он ответил коротким кивком и, не теряя ни минуты, отправился в указанном направлении, уже в сопровождении не только спасенной им дамы, но и человека в черной маске. Высаживать окно по его разумению было опасно, приток воздуха мог способствовать более интенсивному возгоранию, поэтому было решено не высаживать окно, а как можно быстрее пробежать по задымленному коридору. Легко сказать, трудно сделать. Голова кружилась, у их прекрасной спутницы пару раз подкосились ноги, слезы, вызванные гарью, смешиваясь с едким дымом, текли по лицу, делая его черным. Подтолкнув девушку вперед, человек в некогда белой маске, шел позади, замыкая эту странную процессию. Шел осторожно, рассчитывая на то, что каждую минуту может возникнуть пламя или обвалиться потолок. Видимо, в этот вечер, удача была на их стороне, ибо довольно быстро все трое выбрались на задний двор.
– Мда… Вокруг горящей таверны собралась уже порядочная толпа, кто-то пытался тушить пожар, остальные просто глазели на бесплатное зрелище чужой беды или радовались тому, что спаслись из огня. С наслаждением глотнув свежего воздуха, - в эту минуту воздух казался пьянее и ароматнее самого изысканного вина, - Чезаре стянул с лица маску, в очередной раз смешав фигуры на занимательной доске сегодняшней партии. Теперь уже он был в маске белой, нетронутая копотью часть лица сияла белизной в контрасте с почти черным от гари подбородком. Покосился на сеньориту, в полуобморочном состоянии повисшую на руках его отважного спутника, потом на её юбку. Вернее на остатки оной. И с хмельным великодушием ободряюще хлопнул девушку по щеке. – Мой плащ можешь оставить себе, красавица. Пригодится. Вы в порядке, сеньор? Вопрос далеко не праздный, на первый взгляд казалось, что загадочный спаситель женщин порядком обгорел. Во всяком случае если судить по его одежде.
Светлые волосы стали черными от копоти, он стянул с себя камзол и бросил наземь. На рубашке кое-где зияли дыры, жилет был безнадежно испорчен. Ссадины, синяки и дыры на штанах, обуглившиеся подошвы сапог, вид у него был неважный. Стянув шейный платок, некогда повязанный на нижнюю часть лица, он отер им подбородок и посмотрел на того, кто стоял напротив: - Все в порядке. Благодарю за помощь, - приятный, чуть хриплый баритон, мельком брошенный взгляд на рукоять шпаги, такой же закопченной, как и он сам. Спаситель дам дернул ворот рубашки в рефлекторном движении, все еще пытаясь отдышаться и прокашляться, ноздри щипало. Девушка, пролепетав что-то невнятное, пошатываясь пошла прочь и присоединилась к толпе зевак.
– Не стоит благодарности, - Корво устало провел ладонью по лбу, смазывая резкий контур белого и черного. – Вы прекрасно обошлись бы и без моей помощи. Что до женщин, запертых пламенем на лестнице, они вряд ли обошлись бы без вашей. Вид собеседника являл разительный контраст с его словами, сам Чезаре невольно глянул на свои руки. Верно говорят, - господь хранит пьяниц и блаженных. Право, жаль, что нельзя провести в подобном состоянии (а следовательно, под божьей защитой) всю жизнь. Иногда все же приходится трезветь и отвечать за свои слова и поступки. – И тем не менее, если вы, случайно так, не уверены в собственных словах до конца, я бы взялся проводить вас в одно укромное место неподалеку. Там можно вымыться, привести себя в порядок, возможно, поужинать. И при всем этом избежать расспросов.
Отстраненность во всем, будто бы происходящее ни коим образом не касалось его, будто не он только что выбрался из горящей таверны и не он стоял на улице, слушая крики зевак. Странная, блуждающая улыбка, в одно мгновение ставший внимательным взгляд. Светлые глаза на закопченном лице, скрытом маской, казались сейчас почти белыми. - Благодарю за приглашение, но я уверен, что справлюсь. Вы в порядке? – и, не дожидаясь ответа, высказанное театральное сожаление: - О, дьявол, моя шляпа… - выдох, смех, переходящий в кашель, сгибающий пополам.
- Черт вас дери, незнакомец, - грубо и искренне выругался Корво, нутром почувствовав фальшь в театральном жесте собеседника. Надо же, почти как в светском салоне. И стоило забираться в такую дыру ради того, чтобы вляпаться в старую, хорошо известную игру. - Вы бросаетесь в огонь, спасая незнакомых людей. И шарахаетесь прочь от любого проявления искреннего участия. Бог вам судья. Я не прокаженный, присмотритесь повнимательнее. Я все лишь намеревался оказать вам любезность. Безвозмездную и… безопасную. Жесткий прищур глаз опередил собственную недосказанную мысль. Светлые глаза, маска на лице. Силен, ловок, изобретателен, бесстрашен. Выделяется из толпы так, как джокер из колоды королей и дам. И, разумеется, в Неаполе. Ведь и Випера… тоже в Неаполе. «Я схожу с ума… От этой истории с Призраком я просто медленно и неуклонно схожу с ума…»
Собеседник был интересен ему, поэтому он, нисколько этого не скрывая, в данный момент рассматривал того. - Вы неправы, - мягкое пояснение. – По крайней мере, с одной из них я был знаком несколько часов и неплохо провел время, - мужчина иронично улыбнулся, потер запястья и снял перчатки, демонстрируя холеные, ухоженные руки. – Не держите обиды. Судьба, - он взглянул на небо, в воздухе кружился пепел, - вознаградит вас за ваше участие, а меня за мою смелость, - и он снова рассмеялся.
- Это верно, судьба – дама проницательная. Наваждение не оставляло, а мысленная картина корриды перед глазами все явственнее сменялась ярким зрелищем призывно взведенной мышеловки. Сыр так аппетитен, черт возьми. Смеющийся человек рядом так похож на того, что разыскивает канцлер. А тугая пружина запросто перешибет хребет потерявшей осторожность мыши. – Но ждать милости и награды от женщин не в моих правилах. Поэтому в качестве благодарности… Если, разумеется, предложение все еще в силе… Я бы принял жизненно важный совет, - губы мужчины тронула легкая (и почти не натянутая) улыбка. – Адрес какой-нибудь таверны, где на сегодняшнюю ночь не планируют пожара.
- Охотно, - он указал не дорогу, протягивая руку в нужном направлении. – Тремя кварталами дальше есть приятное заведение, кажется, салон, - мужчина пожал плечами, - думаю, что там не случается подобных происшествий, - он наклонился, чтобы подобрать с земли сброшенный ранее камзол, отряхнул его, сложил перчатки и, взяв камзол за ворот, перекинул его через плечо: - Вы… кажется, были со спутником. Надеюсь, вы скоро отыщете его и проведете эту ночь в иных удовольствиях, нежели кабацкая драка. Всего доброго, - человек в маске учтиво поклонился и, развернувшись, порядком потрепанный и испачканный в саже, но от того нисколько не потерявший какого-то удивительного ощущения достоинства, направился прочь, быстро затерявшись в толпе и исчезнув из виду, будто и не было его вовсе.
Чезаре даже не пытался удержать взглядом растворившуюся в толпе фигуру. Понимая, что если человек в маске тот, за кого он его принял, слежка за ним сеньору Корво не под силу. Если же нет, в слежке и вовсе нет необходимости. «В ночи все кошки серы… и все вОроны – ворОны» Особенно забавляло то, что салон, который помянул таинственный собеседник, был самому Мидоллини хорошо известен. Как все-таки тесен мир. Чего доброго выяснится, что он и Призрак делят не только общие тайны, но и женщин.
Собутыльник по имени Спаситель оказался не менее неуловимым, чем все Призраки Неаполя. Да, по правде говоря, Чезаре уже вовсе расхотелось пить. По крайней мере ром. От сажи неприятно щипало кожу, в горле саднило от дыма. Вот именно в таком виде и особенно в таком настроении стоит ходить в салоны. Протерев глаза и поправив растрепавшийся до грани неприличия хвост, герцог Мидоллини отправился по хорошо известному ему адресу, размышляя, как воспримет хозяйка заведения его появление на пороге с пустыми руками. Это было нарушением пятилетней уже традиции, Чезаре всегда появлялся в салоне сеньоры Оскуро с корзинкой спелых гранатов. Но сегодня… Сегодня будет день нарушения всех традиций, не иначе.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума