Без четверти семь слуги сервировали ужин для его светлости и его гостя герцога Огюста Нуарэ. Вместо веранды, где обычно имел обыкновение ужинать хозяин палаццо, стол накрывали в малой столовой, - сегодня сеньор Мидоллини тяготился открытым пространством, и привычный вид Везувия и неаполитанского залива был ему не в радость. Герцог пожелал рафинированной светскости: в столовой, кремово-голубой, с богатой потолочной росписью и лепниной, выполненной еще при деде Чезаре, расчехлили мебель и зеркала, зажгли свечи и подтянули к потолку огромную хрустальную люстру. Блики света играли на серебре и дорогом фарфоре, стол был уже накрыт, так что господа, имей они такое желание, могли приступить к ужину немедленно. Сам же сеньор Мидоллини, в ожидании гостя, занимался привычным ему насилием над клавесином. На этот раз это был бездумный перебор клавиш, процедура скорее успокоительная, чем шедевральная, в плане конечного музыкального результата. Инструмент, по размерам гораздо меньше того, что стоял на веранде, был гораздо более богат в оформлении, отделан резьбой и позолотой, но звучал вызывающе фальшиво. Впрочем, в этом во многом была заслуга музыканта, и лишь в последнюю очередь - клавесина.
По указанному в пригласительной записке адресу де Нуарэ прибыл без опоздания. Пожалуй, он бы приехал даже несколькими минутами ранее, потому как давно не бывал в Неаполе и успел немного подзабыть некоторые части города, где оказывался не так часто, как в других. Однако явиться раньше было бы и вовсе неприлично, поэтому Огюст, поняв, что слегка опережает время, осадил коня, позволив тому приближаться к палаццо Мидоллини спокойным шагом. Спектрум нынче был более чем доволен представившемуся шансу размяться и дать волю себе в дороге близ моря, где было куда как меньше шансов встретить людей, повозки и кареты. Чернее ночи бока жеребца лоснились на солнце, тщательно расчёсанные грива и хвост развевались ветром с моря, и к палаццо Спектрум прибыл более чем довольным.
Герцог же пребывал в некоторой задумчивости, коя, впрочем, ничуть не мешала ему насладиться конной прогулкой, которую он предпочёл поездке в карете. Огюст пренебрёг также и пышными одеждами, облачившись в лёгкий сюртук любимого цвета, на фоне которого сорочка казалась почти ослепителньо-белой. Нынешний день порадовал не слишком жаркой погодой, а к вечеру и вовсе повеяло приятной прохладой, но даже если бы город объял зной, герцог не изменил своим цветам: побывав в куда боле жарких странах, неапольское солнце он воспринимал скорее как данность, нежели неприятность и неудобство. Посему де Нуарэ был одет в чёрное с серебром и лишь сапфировая брошь, скрепляющая галстук, сияла иным цветом. Парик де Нуарэ, как водится, не использовал, связав густые волосы шёлковой лентой на затылке. Если герцог Мидоллини рассчитывал встретить рафинированного скучающего аристократа, то первое впечатление должно было сразу разрушить такое мнение о госте.
Прибыв на место, Огюст спешился и, потрепав Спектрума по холке, передал поводья подоспевшему навстречу слуге, посоветовав тому быть внимательнее: жеребец с характером и по-настоящему послушен только хозяину. После этого Огюст просил доложить хозяину палаццо о своём появлении и, дождавшись провожатого, последовал за ним в указанном направлении.
Войдя в комнату, которую герцог Мидоллини выбрал в качестве помощения для ужина и знакомства, де Нуарэ сперва даже не оглядывался, обратив взор исключительно на сеньора Мидоллини, предоставив ему как хозяину возможность заговорить первому, сам же пока лишь чуть склонил голову, приветствуя пока ещё незнакомца, в стенах дома которого оказался по его же прихоти.
– Вы пунктуальны, ваша светлость, - сеньор Мидоллини небрежным движением опустил крышку клавесина, милостиво прерывая терзания последнего, и поднялся навстречу гостю. – Рад видеть вас в моем доме. Вы верхом, как я смею надеяться? Вместо того, чтобы продолжать двигаться навстречу де Нуарэ, Чезаре подошел к окну, чуть подвинув край портьеры. Слуга как раз вел в конюшни Спектрума. – Ваш конь великолепен, знаете ли. Если бы у меня была хоть сотая доля шанса верить, что вы согласитесь его продать, я бы не пожалел денег. Но друзей не продают, не так ли? На последней фразе голос Чезаре прозвучал глуше, чем ему хотелось бы. – Поэтому я по крайней мере полюбуюсь… им, и познакомлюсь с вами. Герцог Чезаре Мидоллини к вашим услугам, ваша светлость. Хозяин церемониально кивнул гостю, так, если бы их представлял друг другу кто-то при дворе.
- Моё имя вы уже успели узнать, ваша светлость, - нейтрально проговорил Нуарэ, не видя необходимости представляться человеку, который без труда смог узнать не только его имя, но и адрес, ориентируясь исключительно по породистому жеребцу. Пожалуй, это было хорошим показателем заинтересованности Мидоллини в скакунах... или в некоторых наездниках, вкупе с неплохой информированностью, особенно если учесть, что сам Огюст обосновался в Неаполе совсем недавно. - Спектрум достался мне совсем ещё жеребёнком и за очень немалую цену, измеренную отнюдь не в деньгах. Впрочем, даже если бы он стоил мне гроши, разумеется, я не продал бы его, тут вы абсолютно правы. Да и сомневаюсь, что он позволил бы кому-то сесть на него верхом. Кроме меня. Де Нуарэ неторопливо приблизился к хозяину и тоже выглянул мельком в окно. Спектрум всё же шёл рядом со слугой, ведущим его в конюшню, но было видно, что стоит человеку чуть сильнее дёрнуть поводья, как жеребец тут же покажет свой норов. Огюст улыбнулся. - Благодарю за лестный отзыв о Спектруме, - проговорил герцог, уже обернувшись к Мидоллини, голосом человека, который отлично знал, что эти слова полностью заслуженны, но при этом не видел смысла хотя бы в малейшей степени этим кичиться. - И за любезное приглашение тоже. Я не слишком хорошо знаком с неаполитанцами, поэтому большую часть времени провожу в своём доме. Ваше приглашение внесло приятное разнообразие в мою нынешнюю жизнь.
– Я вижу, вы не любите светские условности, - улыбнулся хозяин. Любезной, и ровно ничего не значащей улыбкой придворного. Шагнул в сторону от окна и сделал широкий приглашающий жест к столу. – Надеюсь, вы поведаете мне историю вашего скакуна, если это не леденящая кровь восточная тайна, разумеется, за бокалом хорошего итальянского вина и приятным ужином. Поскольку мне нечем пред вами похвастаться, - все мои конюшни вряд ли стоят одного вашего Спектрума, - я похвастаюсь хотя бы своим поваром. Поверьте, это настоящий волшебник. Лакеи отодвинули пред обоими герцогами стулья, и, усадив господ, на какое-то время исчезли, оставив собеседников в одиночестве. – Простите мне мою проницательность, сеньор Нуарэ, но вы не выглядите затворником. Еще одна улыбка, легкая и светски-непринужденная. – Поэтому позвольте вас спросить, как вы находите Неаполь? Его жителей, его обычаи, его нравы.
- Я не впервые в Неаполе, ваша светлость, - уже расположившись на предложенном ему месте, ответил Огюст. - Поэтому город мне более-менее знаком, и моя привязанность к нему ничуть не уменьшилась со времени последнего визита. Даже возросла. Однако раньше бывал я здесь неофициально, как путешественник, а не посланец соседнего королевства или заинтересованный в торговых или иных связях человек, посему не успел завести ни знакомств, ни связей. Затворничеством такой образ жизни, конечно, не назвать, ведь я всё же не заперт в четырёх стенах своего дома, но и светским тоже, пожалуй, не окрестить. Де Нуарэ подарил хозяину столь же безупречную улыбку, как и тот ему; не подлежало сомнению, что это движение губ было натренировано очень давно и весьма тщательно, а теперь казалось абсолютно искренним и ничуть не искуственным. - Что же до истории оберетния мною Спектрума, то она до безобразия патетична, но, тем не менее, имела место. Я в некотором роде поспособствовал спасению жизни некого человека. Дело было на востоке, как вы сами изволили догадаться, хотя это и не трудно определить знатоку лошадиных пород, - мягкий намёк на признание достоинства Мидоллини как разбирающегося в вопросе человека. - Жеребец был благодарностью мне за это. Как я узнал потом, разводчик лошадей этой породы никогда не продавал жеребят, но всегда приносил в дар. Полагаю, не за спасение своей жизни каждый новый раз, а за что-то иное, но это мне уже неведомо. Зато я знаю, что во всём Старом Свете лошадей такой породы крайне мало. Впрочем, я ценю Спектрума вовсе не за редкую породу. Я удовлетворил ваше любопытство, сеньор Мидоллини?
– Вы огорчили меня до невозможности, ваша светлость. – Вздохнул сеньор Мидоллини, и вслед за небрежным жестом хозяина в столовой вновь появились слуги. На этот раз подали вино и легкие закуски. Еще не ужин, но прелюдию к нему. Чезере минуту рассеянно наблюдал, как суетятся лакеи, потом это занятие ему наскучило и он в упор посмотрел на гостя. – Теперь я понимаю, что такого прекрасного коня мне не видать, как своих ушей. Возвращаться на Восток, чтобы спасать там кого-то… нет, это не для меня. А для более великодушных людей. Вроде вас, герцог. Уверен, это был не единственный случай в вашей жизни, когда вы проявляли великодушие и героизм, не так ли? Расскажете? Бокал в пальцах дона Чезаре переливался алым, а в черных зрачках поселилась безлунная ночь.
- Прошу меня простить, огорчил я вас ненамеренно. Я всего лишь сказал правду, ваша светлость. Увы, истина порой оказывается далеко не столь прекрасной, как о том вещают философы и лирики, - Огюст улыбнулся одними краешками губ, после чего коснулся другого поднятого собеседником вопроса. - Если я начну рассказывать вам о проявленных мною... великодушии и героизме, не превращу ли их тем самым в банальное бахвальство, сеньор? Поверьте, мне куда лучше удаются пространные истории или пересказ легенд и сказок, нежели описание собственных весьма сомнительных подвигов. Герцог вновь улыбнулся, взял свой бокал, покачал немного в пальцах, глядя на игру света в насыщенной рубиновой жидкости и вдыхая аромат благородного напитка, потом сделал небольшой глоток, покатав вино на языке, прежде чем позволить ему соскользнуть по гортани. Оценив букет и послевкусие, Огюст сделал уже более щедрый глоток и взглянул поверх бокала на хозяина дома. - Прекрасный букет, герцог. Не побоюсь признать, что поставил бы его в ряд с одними из лучших детищ моих собственных плантаций. Когда итальянцы научатся не только выращивать виноград, но и уделять больше внимания его приготовлению и выдержанию, местные вина смогут создать сильнейшую конкуренцию французским и испанским, - де Нуарэ пригубил ещё немного и вернул бокал на стол. - Кстати, по большей части именно винная тема, если позволите так выразиться, привела меня в Неаполь. Хотелось бы верить, что надолго.
– Мы щедрые в своей поспешности люди. Привыкшие к ответной щедрости природы к тому же. – Чезаре сделал свой глоток, кивнул головой, вежливо соглашаясь со словами гостя. – Выдерживать вина в Италии не любят, это правда. Все или ничего, герцог. Причем немедленно. Вот стиль Неполя. А у вас, значит, есть свои виноградные плантации? Как любопытно. Во Франции, или где-то поближе? Еще раз не скрывая любопытства глянув на де Нуарэ, сеньор Мидоллини добавил: - Спрашивая о вашем великодушии и героизме, я не держал в уме ничего дурного. Вы сказали, что вы путешественник, ваша светлость. Это люди особой породы, из тех, кто не просто пересказывает легенды и сказки, из тех, кто их творит. Между прочим, ваше имя кажется мне странно знакомым. Никак не могу припомнить, отчего это. Вертится в голове и никак не дается…Вы не в приятелях случайно у маркиза Андреа Порпорино?
- Да, у меня обширные плантации на родине, к тому же я не только выращиваю виноград, но и произвожу сам благородный напиток, - Огюст назвал несколько своих вин, многие из которых были известны далеко за пределами Франции и вряд ли были незнакомы Мидоллини, хотя тот мог не иметь понятия о том, кто является владельцем виноградников, которые подарили сорта, лёгшие в основу этих вин. - Хотя надеюсь в ближайшее время приобрести участок где-то в Неаполитанском королевстве. Итальянский виноград и французские методы обработки могут принести удивительный результат, я уверен в этом. Услышав из уст хозяина гостеприимного дома знакомое имя, Огюст немного оживился, ответив почти тут же: - Боюсь, вы немного ошиблись, ваша светлость. Большим другом маркиза Порпорино был мой покойный отец... Быть может, вы даже слышали имя отца не только в связи с этим знакомством, если, конечно, в какой-то мере интересуетесь политикой: ещё три года назад до своей смерти он был приближён к престолу Людовика, да и до тех пор был весьма известным во Франции человеком, - Огюст чуть поморщился, а потом вновь улыбнулся. - А вот его сын и впрямь предпочёл путешествия изысканности Версаля и тонким политическим интригам. Не могу судить, сколько сотворил легенд - пожалуй, слухов и сплетен можно насчитать значительно больше, - однако не стану отрицать, что кое-где оставил свои следы.
- Покойный отец? Мои соболезнования, - Чезаре скорбно кивнул. - Я похоронил своего пятнадцать лет назад, но, признаться, старика мне не хватает до сих пор. Кровные узы – великая вещь, ваша светлость. Особенно, когда родня немногочисленна. Мидоллини продолжал смаковать вино, потом потянулся к лежащей на блюде виноградной грозди. – Вот он, тот самый виноград, сеньор де Нуарэ, из которого вы обещаете сотворить нам новое винное чудо. И, после короткой паузы. - Однако уверен, ваше имя я слышал совсем недавно. Маркиз – мой старый приятель. Что-то… Что-то связанное с помолвкой его дочери Паолы. Последнее утверждение было расчетливо выделено голосом и носило заметно вопросительный характер.
- Не стоит соболезнований. Наше родство состояло лишь в том, что он понятным образом поспособствовал моему появлению на свет и некоторое время пытался сделать из меня идеального наследника, не более того, - Огюст повторил движение герцога, тоже попробовав сочный виноград. - Однако я не мог всё же не отдать дань уважения его памяти и как раз ради этого, пожалуй, приехал на виллу маркиза Порпорино, когда было объявлено о помолвке его старшей дочери. К слову, я сам лично до того дня не был знаком ни с кем из почтенного семейства, разве что случайно столкнулся сколько-то лет назад с Дамиано, сыном маркиза, - герцог, прожевав, проглотил виноградину и вопросительно взглянул на хозяина дома: - Должно быть, вам помешали какие-то неотложные дела, раз вы сами, ваша светлость, не присутствовали на столь важном для вашего старого приятеля маркиза празднике?
– Увы, придворная служба часто оказывается более обременительной, чем это видится со стороны, – мимоходом пожаловался герцог. – Мне не удалось приехать на виллу Андреа к нужной дате, и я искренне сожалел об этом… какое-то время. Но теперь даже и не знаю, не повезло мне, или наоборот. Помолвка расстроилась, ходят слухи, что на вилле погиб один из гостей. Ваш соотечественник кажется… Cтранная история, окутанная той разновидностью тайны, что заставляет людей многозначительно переглядываться и строить самые фантастические домыслы. Раз вы, говорите, очевидец тех событий, не посветите ли меня на счет истинных подробностей случившегося? В глазах Чезаре светился в эту минуту вежливый интерес завсегдатая светских салонов. И не более.
- Признаться, эта история набила оскомину уже на вилле, откровенно поднадоела и вовсе не кажется мне столь интересной, чтобы отнимать ваше время, сеньор Мидоллини, - герцог чуть поморщился, но продолжил: - Да, погиб французский граф. Мы с ним не были знакомы, впрочем. ...А сам Андреа разве ничего не рассказывал вам? Откуда же вы знаете о том, что погибший был французом? Помнится, маркиз Порпорино просил гостей не слишком распространяться относительно всего случившегося, и я не вижу причин для почтенных дам и господ нарушать данное гостеприимному хозяину обещание. Печально, что слово дворянина нынче не стоит и ломаного гроша. Де Нуарэ совершенно искренне сокрушённо покачал головой и потянулся за бокалом вина. На его вкус оно было чуть сладковатым - характерная черта большинства итальянских сортов, - но лёгкие закуски компенсировали излишнюю сладость, да и сам аромат благородного напитка был приятен.
– Слово дворянина… Да, это серьезный козырь. Но неужели необходимость разобраться в причинах гибели человека ни к чему не обязывает? Я признаться удивлен тем, что мой друг Андреа решился взять с гостей подобное слово. Невиновным нечего скрывать. А молчание лишь усугубляет подозрение. Но слово дворянина… Это слово действительно свято. Приятно принимать у себя человека чести. Как вы правильно заметили, их осталось так мало... Вам приходилось когда-нибудь сражаться на дуэли, отстаивая свою честь, сеньор Нуарэ? Или ассистировать дуэлянтам? Чезаре, не моргнув глазом, вступил в ледяную воду недосказанности. В конце концов, он уже посмотрел в глаза огню. Рубикон перейден, и отступиться из-за страха за свою шкуру унизительно… для дворянина и мужчины.
- Дело не в сокрытии, ваше сиятельство, а в том, что случившееся так или иначе отбрасывало тень на назначенную помолвку и доброе имя Порпорино. Ну ды вы не хуже меня знаете, как остры языки светских сплетников и как высоко их умение придумывать несуществующие детали событий. Быть может, окажись я на месте маркиза, я поступил бы так же: он вё же должен был заботиться о семье, это совсем не то, что быть предоставленным самому себе, - Огюст вновь пригубил вина, после чего вернулся к вопросу герцога. - Дуэли? Да великое множество раз, ваша светлость, - да Нуарэ усмехнулся. - Я-то думал, моя репутация бежит впереди меня, но, видимо, был чересчур тщеславен, размышляя так.
– Не хочу вас задеть или обидеть, ваша светлость, но о вашей репутации мне ровным счетом ничего неизвестно, - виновато пожал плечами хозяин палаццо. - Мы, неаполитанцы, мним свой благословенный город центром вселенной. И мало интересуемся славой иных мест. Боюсь, репутацию вам придется завоевывать заново. Это несложно, у итальянцев горячая кровь, так что поводов для дуэлей будет достаточно. Сеньор Мидоллини иронизировал, но иронизировал мягко, строго выверяя грань, за которой заканчивается светская беседа и начинается оскорбительная насмешка. - Что до остального, право жаль, что все эти сомнительные ухищрения не помогли Андреа сохранить покой в семье. И помолвка все равно расстроилась в конечном итоге. А сплетники продолжают сплетничать, и слово дворянина им не помеха. Представьте себе, поговаривают, что по вилле разгуливало привидение. Сумасшедшее приведение, убивающее мужчин и пугающее женщин, которое в конце концов вызвало на дуэль одного из гостей. Как человек с репутацией, скажите мне, герцог, вы бы рискнули попробовать себя в роли секунданта привидения? Подобное сочетается с честью дворянина, как по вашему?
Иронию хозяина встретил лёгкий блеск в глазах гостя, оценившего её именно так, как то и было задумано Мидоллини. - Согласился бы, почему нет? - Огюст небрежно пожал плечами, прямо глядя на Чезаре. - Если бы посчитал притязания привидения весомыми или... по какой-то причине не нашёл необходимым расспрашивать о причинах вызова на дуэль. В конце концов, любая дуэль - неплохое развлечение, ваша светлость, а за последний десяток лет я весьма научился ценить именное такое времяпрепровождение. Де Нуарэ пригубил вина и, как будто вспомнив, вернулся к другой теме: - Насколько мне известно, причина расторжения помолвки не имела никакого отношения к случившемуся на вилле. То, что оба события произошли примерно в одно время - всего лишь досадное и малоприятное совпадение, - он чуть поморщился. - Боюсь, ваш источник слухов и сплетен многое недоговорил и переврал, сеньор Мидоллини, или сам попросту был слабо осведомлён о случившемся.
- На то они и слухи, ваша светлость, чтобы как можно меньше соответствовать действительности. Но поскольку те, кто знает истинное положение дел, решили молчать, кто остановит досужих болтунов? - Рассмеялся хозяин. – Хотя звучит все это достаточно сказочно, признаю. В привидений ваш покорный слуг не верит с очень юного возраста. Так значит, в вопросах дуэлей вы более цените развлечение, что они предоставляют нашему духу и телу, чем моральную сторону дела? - Продолжил расспрашивать Чезаре. - Ведь дуэльный кодекс… насколько я помню, герцог... признаюсь, я давненько не имел дела с дуэлями,.. накладывает определенные обязательства на всех участников поединка. И эти обязательства тоже покрываются словом дворянина. Мне показалось, для вас это слово свято… Ну да ладно, забудем об этом… Что ж, в отличие от Паолы его гость по крайней мере не делает удивленных глаз при слове «дуэль на вилле». Уже хорошо. Под «случившемся» можно понимать все, что угодно. Смерть д’Эмо, появление Призрака… и сам собственно поединок. Вновь появились слуги, на этот раз подали горячее, мясо, рыбу и выпечку. – Прошу вас, ваша светлость. Окажите честь моему дому. Говорят, сытный ужин вызывает в людях приступы доброты. Мне бы хотелось добиться в вас того же эффекта, потому что потом я намерен попросить вас… об одной желанной для меня услуге.
- Слово дворянина - это слово дворянина, ваша светлость. Но давайте не будем лгать самим себе, утверждая, что всякая дуэль зиждется на вопросах чести и морали, - Огюст пригубил вина. - Некоторые из них основываются на смехотворном поводе, а потому рассуждения о чести в таком случае звучали бы не менее смехотворно. Пока слуги расставляли на столе горячее, хозяин и его гость молчали, де Нуарэ тем временем ещё несколько раз подносил к губам бокал, чтобы сделать небольшой глоток: вино возбуждало аппетит, а запахи принесенных слугами блюд сообщали, что Мидоллини ничуть не покривил душой, объявляя о талантах своего повара. Огюст выбрал себе яство по душе, но слова Чезаре отвлекли мужчину от дегустации баранины в винном соусе. - Услуга, ваша светлость? - брови де Нуарэ едва заметно скользнули вверх, в глазах читалось лёгкое удивление вкупе с вежливой заинтересованностью. - Признаться, это несколько неожиданно, сеньор Мидоллини. Не могу предположить, чем могу быть вам полезен, но выслушаю вас, не сомневайтесь. Я весь внимание.
– Вы так думаете? – Сеньор Мидоллини взялся за нож с невозмутимостью истинного эпикурейца. – Люди сами вправе решать, когда им оскорбляться, а когда нет. И когда требовать, чтобы обидчик кровью смысл обиду. Когда человек рискует жизнью, это уже значительный повод. Сам по себе. Хотя вам, разумеется, виднее. Если принять во внимание репутацию, о которой вы упомянули... Он на какое-то время замолчал, поглощенный едой. Потом, улыбнувшись, пояснил. – Я все еще под впечатлением вашего превосходного жеребца, ваша светлость. И раз мне не суждено заполучить такого же красавца чистых кровей, я подумал, что соглашусь и на меньшее. В моих конюшнях есть одна совершенно замечательная молодая арабская кобыла… Герцог выжидательно замолчал, предполагая, что общий намек собеседник уже уловил.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума