Чезаре Мидоллини "Лицом к лицу лица не увидать". Таверна. Кварталы развлечений. 28.07.1752, 22:45 В простом темном камзоле с пропалинами, измазанный сажей, пропахший дымом и ромом, без шляпы и ко всему прочему пешком, герцог Мидоллини сейчас мало напоминал того ухоженного и уверенного в себе кавалера, что обычно переступал порог салона сеньоры Оскуро под покровом неапольских ночей.
– Надеюсь, голодранцев у вас тоже принимают? Иногда. – Проникновенным шепотом осведомился он у слуги, открывшего дверь. И не дожидаясь, пока дверь захлопнется (мало ли, что взбредет в голову честному роботяге в темноте), уже не ерничая представился:
- Передайте сеньоре хозяйке, что сеньор Корво просит… почтительно просит принять его сегодня.
Signora Oscuro Сеньора Корво проводили к владелице салона через десять минут. Слуга привычным стуком предупредил хозяйку, а потом впустил гостя в её кабинет, закрыв за ним дверь. Подсвечники с горящими свечами устроились на низком столике возле софы, на каминной полке и столе хозяйки, поэтому в помещении было немногим светлее, чем обычно. Сквозь распахнутое окно, прикрытое занавесью, долетал свежий ночной ветерок.
Signora Oscuro, как всегда, была одета на грани изыска и неприличия, балансируя за шаг до последнего. Вуаль полностью скрывала лицо и волосы женщины, оканчиваясь на середине шеи. Хозяйка салона неторопливо шагнула навстречу мужчине и присела в низком реверансе. Белая кожа, отсутствие малейшего намёка на духи, тихий голос с лёгкой ноткой иронии.
- Сеньор Корво, како… - «…какой сюрприз» так и не было ею произнесено, потому что как раз в этот момент женщина подняла взгляд, увидела облик гостя и, резко выпрямившись, закончила уже совсем иначе: - Какого дьявола с вами случилось?!
Чезаре Мидоллини - Вы ругаетесь, как сапожник, сеньора. Вам идет, - промурлыкал Чезаре с видом потрепанного жизнью, но все еще довольного кота. - Задаюсь вопросом, не из тех ли вы удивительных женщин, что хороши и в шелках, и в лохмотьях, и в пении, и в брани. Ничего непоправимо страшного не случилось, - пояснил он с пренебрежительностью все еще не протрезвевшего до конца человека. - За исключением того, что если вашего покорного слугу немедленно не засунуть в ванну, ваша мебель и ковры будут испорчены. Тут неподалеку сгорела… А может, еще продолжает гореть… Таверна. Я совершено случайно заглянул туда скоротать время за бутылочкой дрянного рома. И вот наказание божье. Теперь же я смиренно ожидаю наказания вашего. Видите ли я… кхм… сегодня без предупреждения, без приглашения, и, что самое преступно-ужасное, без столь любимых вами плодов страсти.
Signora Oscuro - Вам только о страсти сейчас рассуждать, сеньор, - хмыкнула женщина, окидывая визитёра критическим взором. – Признаться, в таком виде я не пустила бы вас, помимо моего кабинета, больше ни в какую комнату.
Signora Oscuro обошла гостя стороной и выглянула за дверь. Позвав слугу, дала ему несколько указаний, после чего вернулась в кабинет.
- Ванну я вам точно не предоставлю, но умыться и более-менее привести себя в божеский вид помогу, – она подошла чуть ближе. - Вы сами хоть не обгорели?
Чезаре Мидоллини - Рассуждать о страсти нетрудно, сеньора Оскуро. И никогда не поздно, - хмыкнул гость, пытаясь честно обдумать последний вопрос хозяйки. - Кажется, нет. Дыма правда наглотался достаточно. Какие-то добрые сеньоры в самом начале драки выскочили вон и заперли дверь снаружи. Поэтому когда начался пожар, стало немного душно… У вас в салоне нет ванны?
Мягкая, но все же язвительность в голосе.
- Мне казалось, вы в состоянии сделать реальностью любое пожелание клиента. Вопрос только в плате за услугу.
Signora Oscuro - Ох, господь с вами, сеньор Корво, будет вам ванна, - в голосе женщины послышались нотки лёгкого раздражения, но она всё же проговорила: - Слуга как раз пошёл дать указание нагреть… нужное количество воды.
Signora Oscuro отошла к одному из кресел и присела на широкий подлокотник, скрестив руки на груди.
- Вам сейчас удивительно подходит ваше… имя, сеньор, - проговорила она, ещё раз окинув гостя взором с ног до головы.
Чезаре Мидоллини - Правда? Какой изящный комплимент из ваших уст.
Мидоллини на всякий случай остался стоять, здрава оценив, сколь серьезную опасность он сейчас являет для кресел в этом доме.
- Так и представляю себе грязную, взъерошенную не первой свежести птицу. Что ж, злословьте, сколько угодно. Это не уменьшит того чувства благодарности, что я сейчас к вам испытываю. В вашем праве было не признать меня вовсе и выставить вон искать пристанища в какой-нибудь уютной подворотне… Простите, я кажется пьян.
Резюмировал герцог, устало потирая лоб.
Signora Oscuro - Господь хранит блаженных и пьяниц, сеньор, - хмыкнула женщина. – Вам повезло, о вас он позаботился вдвойне.
Медовая мягкость тихого голоса не позволяла воспринять слова сеньоры как оскорбление. Но возможный ответ гостя был прерван стуком в дверь. После разрешения хозяйки в кабинете показался тот самый слуга, который сообщил, что в одной из комнат для гостя подготовили горячую воду и чистое бельё.
- Не побрезгуете надеть сорочку из не самого дорого шёлка, сеньор? – чуть склонив голову набок, спросила Signora Oscuro, но ещё раньше ответа мужчины добавила: – Вас проводят.
Чезаре Мидоллини - Не побрезгую. Если вы составите мне компанию, сеньора.
Без тени только что скользившей по его губам ироничной улыбки откликнулся Чезаре.
- Посидите на краю ванны, подержите меня за руку. Я отвратительно себя чувствую, по правде говоря. Если бы господь не был столь расположен к “блаженным и пьяницам”, я мог бы лежать сейчас придавленный горящим перекрытием, и голубую герцогскую кровь впустую иссушило бы пламя. Дурацкая вышла бы смерть.
Signora Oscuro Если бы вуаль не скрывала лицо женщины, сеньору Корво непременно выпала бы возможность лицезреть, как скользнули вверх её брови, когда он произнёс первую фразу.
- Да вы до конца жизни со мной не расплатитесь, Сеньор Голубая Кровь, - наконец произнесла она, покачав головой. Поражаться нахальству этого человека было бесполезно: за все те годы, пока он был её клиентом, Signora Oscuro успела в этом убедиться. Но… Всё же выглядел он и впрямь далеко не лучшим образом, и, хотя у неё было множество причин сердиться и злиться на него, женщина вздохнула и махнула рукой. – Идите со слугой, сеньор, он вас проводит. Я подойду чуть позже. И будьте любезны к тому времени уже сидеть по грудь в воде.
Чезаре Мидоллини - Об этом можете не беспокоиться. Нагота делает человека беззащитным. Странная закономерность, видимо интимность предполагает особую степень доверительности. - Тихо заметил мужчина, внезапно отводя взгляд. - У меня и в мыслях не было без нужды смущать вас… и унижать себя. Что до расплаты… Я расплачусь, я всегда плачу по счетам.
Резкое движение плечом, - упрямое? Обиженное? - и короткий кивок слуге.
- Ведите, любезный.
Signora Oscuro Слуга провёл гостя по коридору к лестнице, а потом этажом ниже, ближе к той части здания, где располагались хозяйственные комнаты. Кабинетов для личных встреч здесь не было, поэтому посетители салона крайне редко оказывались в этом месте. Комната, в которую пригласили мужчину, явно была не спальней одной из работниц салона, но и на кладовую не походила. Два кресла, стол, мягкий ковёр, небольшой шкаф в углу. В центре комнаты стоял чан для купания, размером как раз позволяющий вполне удобно усесться мужчине. От воды поднимался лёгкий пар, на полу рядом стояли ещё два кувшина, на столике неподалёку лежали мыло, полотенце и стопка простой, но чистой одежды.
Чезаре Мидоллини Торопливо сбросив пропахший гарью камзол, затем ботфорты, рубаху и панталоны, сеньор Мидоллини с наслаждением погрузился в горячую воду, сначала с головой, потом просто уселся, упираясь спиной в обитую тканью стенку чана. Сразу же неприятно заныл ушиб под ребрами - в жизни трудно достичь полной гармонии, а теплая вода, расслабляя, всегда подхлестывает притаившуюся до поры до времени боль. С этим законом природы, Чезаре знал, ему не совладать. И просто принял происходящее, как должное.
Теплые капли медленно прокладывали дорожки через переносицу, потом по щекам к подбородку. Герцог прикрыл ладонью глаза, наслаждаясь покоем. И не особо спешил пока хвататься за мыло и возвращать себе привычное состояние “холеного сеньора”.
Signora Oscuro Оказавшись перед дверью, женщина сперва постучала и лишь потом, услышав голос гостя, вошла. Сеньор Корво успел окунуться с головой, но явно забыл, что саже свойственно плохо смываться: черные влажные узоры на его лице выглядели по меньшей мере забавно. Впрочем, Signora Oscuro даже не усмехнулась, просто прошла к стоящему в нескольких шагах от чана креслу, опустилась в него и, сплетя пальцы лежащих на коленях рук, посмотрела на мужчину.
- Как себя чувствуете, сеньор Корво?
Чезаре Мидоллини - Плохо. У рома отвратительное послевкусие, тяжелое похмелье, к тому же у меня, кажется, треснуло ребро. А еще я видел, как сгорают маски. Даже не знаю, что было страшнее - огонь или люди перед лицом огня. Я давно хотел спросить вас, сеньора, зачем вы прячете свое лицо под вуаль.
Что для вас эта черная ткань? Игра, знамя, раковина?
Взгляд герцога казался пронзительно черным, зрачки по величине сравнялись с радужкой. А голос отдавал хрипотцой после болезненного кашля и обожженной едким дымом гортани.
Signora Oscuro - Вы пьяны и устали, сеньор, - она покачала головой. – Поэтому я лишь напомню, что до сих пор вам хватало такта… или любви к тайнам, кто вас знает… чтобы не задавать этот вопрос.
Signora Oscuro откинулась на спинку кресла и чуть склонила голову набок.
- Если вы нынче явились без маски, это отнюдь не означает, что должна последовать ответная откровенность, - еле слышная усмешка. – Имеет же женщина право оставаться загадкой!
Чезаре Мидоллини - Вы верите, что маски делают нас загадочными? Что простой кусок чужой кожи, шелка или газа надежно скроет наши тайны, сделает неузнаваемым наше лицо…или успокоит душу?
Мужчина резким движением зачерпнул ладонью воды и плеснул себе в лицо, энергично смывая сажу и копоть.
- Вы правы, сеньора Оскуро, мы с вами давно знакомы. И я нахожу и с восхищением наблюдаю в вас много загадочного. Того загадочного, что сделало бы честь любой женщине, не важно родись она хоть самой королевой. Но все эти удивительные загадки не имеют никакого отношения в вашей вуали.
Задумчивая улыбка, чуть прикушенная губа.
- Но я уважаю вашу игру в любом случае. Поэтому приношу свои извинения за бестактный вопрос.
Signora Oscuro - На том и порешим, - она коротко кивнула, потом поднялась из кресла и, подняв со стола кусок приятно пахнущего мыла, приблизилась к чану и подала орудие очищения мужчине. – Вуаль не делает меня загадочнее, сеньор, но она делает меня мной.
Signora Oscuro пока не возвращалась к креслу, остановилась, сложив руки на груди.
- Лекарь уже ушёл, поэтому, боюсь, с вашим ребром я ничем помочь не могу. Но если вы умудрились обзавестись ещё и синяками или ушибами, следует потом вернуться в кабинет. У меня есть мазь для таких случаев.
Чезаре Мидоллини - Вы милосердны, как дева Мария, - пробормотал Корво. - Может быть вы в своем милосердии простите мне еще один бестактный вопрос?
Запах шафрана постепенно заглушал запах гари, мужчина осторожно держал ароматный подарок сеньоры Оскуро в руке, не решаясь пока использовать его по назначению.
- Как вы прикажете мне намыливаться, если стоите рядом? То есть это не вопрос, конечно…Вернее не тот вопрос, за который я прошу прощения.
Чезаре многозначительно хмыкнул.
- Мужчины, наведывающиеся сюда, часто приходят в масках?
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума